Пытки и наказания - [3]

И, наконец, но не в последнюю очередь, хотелось бы выразить глубокую благодарность Салли Холлоуэй из «Верджин Паблишинг», оказавшей мне огромную помощь в разработке оригинальной концепции этой книги, и чьи энтузиазм и поддержка сделали для меня возможным воплотить эту концепцию в жизнь.

Брайен Лейн Лондон, 1993

Введение

Эта книга — исследование человеческой жестокости, жестокости, зачастую непостижимо чудовищной и творимой не просто одним человеком по отношению к другому, а целыми нациями по отношению к собственным представителям и к представителям других наций. Эту книгу можно рассматривать как обвинение конкретным мучителям рода человеческого, которые систематически вводили в общественную практику причинение боли как средство наказания или принуждения. Всевозможные угнетатели и истязатели всегда и разными путями стремились оправдать применение пыток, иногда представляя их как акт возмездия, а иногда как необходимое средство заставить других изменить их политические или религиозные воззрения. Пытку применяли также для того, чтобы принудить жертву расстаться со своей собственностью, вытянуть из нее необходимые сведения или заставить признаться в совершенных и несовершенных преступлениях.

Применение пыток известно фактически во всех культурах, у всех народов мира и всегда рассматривалось как преступление, убившее претензии человечества на цивилизованность. Отнюдь не будучи пережитком Средних Веков, отсветом готического мироощущения и орудием страха, выброшенным на свалку истории изощренной в вопросах морали общественностью, пытка до сих пор используется как легальный инструмент судебного и политического террора более чем в шестидесяти странах мира.

Цель данного исследования, каким бы несомненно скорбным ни казался его предмет, — представить информацию, жизненно необходимую для понимания социальной истории и тайн человеческой природы, ибо за те годы, пока я рылся во всех этих леденящих кровь документах прошлого и настоящего, я с горечью осознал, что наказание и даже пытка являются неотъемлемой частью человеческого существования. Несомненно, найдутся такие, кто предпочел бы оставить все так, как есть, и не ворошить неприглядное прошлое. Более того, найдутся и такие, кто сам, придерживаясь страусовой политики, попробует оспаривать право других безбоязненно и беспристрастно изучать темные закоулки истории. Эти люди воображают, что, отворачиваясь от пугающей и нелицеприятной действительности, они автоматически обретают моральное превосходство над другими. На самом деле все как раз наоборот. Игнорирование этой проблемы не только не несет перемен к лучшему, но и играет на руку палачам, усматривающим в этом замалчивании одобрение своих методов.

Я уверен, что Питер Бененсон, доблестный основатель «Общества Справедливости», не станет возражать, если я процитирую несколько слов из его предисловия к «Гангрене» — монографии, посвященной легальному применению пыток в Алжире и Кении в конце 50-х годов этого века (Джон Колдер, 1959):

«Эта книга повествует о жестоком обращении с заключенными. Она содержит отрывки, которые могут вызвать у читателя отвращение, приступ тошноты и справедливое негодование. Некоторые из них будут возмущены людьми, которые, как утверждается в книге, подвергают своих соплеменников такому зверскому обращению; других же возмутит тот факт, что подобные утверждения имеют целью, используя печатное слово, очернить государственных деятелей, вынужденных прибегать к неприглядным методам в периоды напряженности в обществе; но более всего будут исполнены негодования те, кто вообще не читал книги, а всецело полагается на чужие, зачастую предвзятые суждения о ней».

ПЫТКА ИЛИ НАКАЗАНИЕ

«Но эти законы обнародованы для того, чтобы из страха перед ними люди сдерживали свою греховную злобность. Так будут защищены те, кто преисполнен чистыми помыслами; тех же, чья душа подвержена злобе, будет удерживать от нечестивых поступков страх перед наказанием».

Хотя эти принципы были закреплены в Тевтонском писаном своде законов ни много ни мало в VIII веке (Lex Baiuvariorum), они остаются неизменными и для современного подхода к проблеме преступления и наказания, а также стали общепринятыми международными стандартами. И на самом деле, я вряд ли ошибусь, если скажу, что человеческое поведение определяется по большей мере ожиданием последующего вознаграждения или наказания за тот или иной поступок. Одаривая похвалой послушного ребенка и наказывая непослушного, мы прививаем им должное уважение к общепринятым этическим нормам, и можно быть уверенным в том, что распространение этого принципа на взрослую жизнь обеспечивает социальную стабильность в обществе. В этом случае вознаграждение и возмездие приобретают двоякий практически-пси-хологический смысл. Законопослушный гражданин, как правило, становится надежным партнером в делах, хорошим супругом, любящим родителем, уважаемым соседом и таким образом получает вознаграждение в материальном и эмоциональном выражении; негодяй вызывает только общественное неодобрение и, в конце концов, потеряв уважение сограждан, теряет и средства к существованию, свободу, а иногда даже жизнь.