Пыльные слезы - [51]

Кровь шумела в висках Террина. Он снова ощутил, как тень двигалась в нем, горячая в его душе.

— Это твой план, Герард? — сказал он. — Поехать вместе и умереть? — он сглотнул, его левая ладонь сжала правое запястье до боли. Он хотел возразить, хотел настоять, чтобы Герард остался. Как мог он, смертный, без силы тени, без обучения венатора, надеяться, что сразится с такими как Инрен, Гиллотин и остальные? Как он мог надеяться, что выстоит против Жуткой Одиль, если она все-таки вернулась? Это было глупостью, безумием.

Но в душе Герарда была решимость, яркая и заметная теневому зрению Террина, когда он смотрел на своего брата и короля, который, несмотря на ложь, заставлял верить, что это был Золотой принц, исполненное обещание Богини.

Может, его тень сводила его с ума. Ему было все равно. Он отсалютовал.

— Если такова твоя воля, моей честью будет ехать рядом с тобой. Мой король.

Герард скривился с болью в глазах.

— Не надо, Террин. Прошу. Хоть между нами не нужно этой фальши, — он отпустил руку Серины и указал на дверь. — Иди. Отыщи моего дядю. Он в часовне с телом моего отца. Он верит в свою ложь, как бы правда ни била по нему. Скажи ему… — на миг слова подвели его, но Герард быстро оправился и продолжил твердым тоном. — Скажи ему, что он уже не Черный капюшон короля. Скажи, что король требует передать капюшон Террину, венатору ду Балафру. А потом пусть готовится к пути. Король требует его услуги в последний раз.

Глава 26

Тьма часовни была наполнена эхом мертвых из Дюнлока. Эвандерианцы, которых застали врасплох, и они не смогли защититься. Не захваченные тенью люди, бессильные и уязвимые. Дети. Все, кто пострадал из-за ведьм.

И за тем эхом были голоса.

Голоса сотен. Тысяч.

Голоса, которые он не переставал слышать в душе каждый час, особенно ночью. Духи тех, кто умер от его приказов. Потому что он верил в пророчество, в лучший мир, в Избранного короля. В Золотую эпоху, созданную его двумя кровавыми руками.

Фендрель сидел на коленях рядом с разрушенными планами и мечтами. Тело его брата лежало на алтаре перед ним, кровь все еще текла из ран. Мертвые ладони короля лежали на дыре в груди.

Не так все должно было закончиться. Это был не новый прекрасный рассвет. Правая рука Фендреля свисала бесполезно, а левая ладонь сжимала безжизненные пальцы брата. Он не стал зажигать священные свечи, и пространство часовни казалось тесным и тяжелым.

Его тень трепетала в душе, боролась с подавлением. Она ощущала его слабость, пыталась использовать шанс. Он давно научился подавлять эмоции, чтобы тень не уловила хрупкое состояние. Но сейчас…

Он всегда видел святую цель, которой посвятил двадцать лет жизни. Избранный король покончит с Жуткой Одиль, начнется новая эра. Эра чистоты, когда все тени из мира будут изгнаны. Он пожертвовал всем ради этого видения. Всем и всеми.

Он был так уверен.

Да, он врал. Но врал во благо народа. Разве Перриньон не процветал двадцать лет? Разве шрам на сердце Голии не зажил? Все снова поклонялись Богине, мир вернулся. Захваченных тенью ловили, смертные души спасали. Разве это не оправдывало ложь?

И ложь была почти не ложью! Одиль была почти мертва. Пророчества никогда не сбывались, как ожидалось. Все это знали. Но это не значило, что они не исполнялись.

Фендрель прислонился лбом к камню алтаря. Кровь его брата стекала, пачкая его волосы и бороду.

— Богиня не обманывала меня, — прошептал он, голос был пустым. — Она не даст своему слуге сойти с пути.

Видимо, это была проверка. Последняя проверка его верности. Он не выстоит? Или подавит свои сомнения?

Он знал, что должен делать. Пора было принести последнюю жертву.

Шаги прозвучали за ним. Три пары шагов, сапоги эвандерианца стучали по камню. Фендрель поежился, на миг сильнее сжал ладонь брата. Он попросил у Богини силы, а потом голос за ним произнес:

— Фендрель, венатор-доминус ду Глейв.

Террин. Конечно. Герард доверял ему, как его и растили с детства. Герард не видел то, что видел Фендрель. У него не было ясности зрения.

Фендрель медленно встал. Он посмотрел на лицо брата, искаженное болью и шоком. Он коснулся двумя пальцами лба Гвардина, дыры, где раньше было его сердце, и губ. Последнее благословение.

А потом повернулся к Террину. Еще два эвандерианца стояли с ним — венатор ду Ферро и венатрикс ди Ранилл. Их тени были активны, но теневое зрение легко различало чары подавления на тенях ду Ферро и ди Ранилл. В душе Террина такого не было. Его тень была не подавлена, была готова вырваться в любой миг. Была опасна для всех вокруг него.

Дурак.

— Я пришел от короля, — сказал Террин с мигом колебаний перед новым титулом правителя. — Он просит передать капюшон мне. Ты уже не Черный капюшон короля.

Фендрель смотрел на бывшего ученика, взгляд был тяжелым. Он ощущал, как его тень боролась с подавлением, снова хотела использовать его эмоции против него. Но он был упрямым. Он давно научил подавлять эмоции ради долга. А долг был ясен.

— Венатор ду Ферро, — сказал он, не сводя взгляда с Террина. — Венатрикс ди Ранилл. Вы видите чаропесни подавления в душе нашего брата ду Балафра?

Бледные глаза Террина чуть расширились. Жар и свет тени вспыхнули в нем. Два эвандерианца переглянулись. Они посмотрели на Террина и точно увидели правду.