Пыльца в крови - [48]

– Чага?

– Я дал такое имя своей зверушке, которая не может ни расти, ни есть, ни жить без своего хозяина. Это имя из вашего языка, кажется?

– Зверушке, говоришь? – собственный голос неузнаваемо захрипел, и кулаки сжались, страстно желая разрядки.

– Именно зверушке. Ясно, червяк?

– Капитан второго ранга Тимоти Граув может хотеть чего угодно, даже быть Чагой и твоей зверушкой, но обязан подчиняться приказам. И вовсе не орфортской швали. Если он ослушается и пойдет за тобой, я просто посажу его в камеру. Вместо тебя.

Расслабленность исчезла – Флаа весь подался вперед, словно собираясь броситься. Облачное кресло торчало за его тушей пухлой периной.

– Решаю здесь я, тюльпанчик. И советую тебе успокоиться и взять себя в руки или чем они там у вас называются… и обращаться ко мне не иначе как генерал-майор Ларский. Ясно?

Это была длинная пауза. Пронзительный взгляд вгрызался в череп следователя, яркая одежда будто подернулась рябью, но потом медленно изоморф отклонился на спинку и снова принял расслабленный вид. Сочные губы растянулись в улыбке.

– Ясно, генерал-майор Ларский, – голос прозвучал неожиданно мягко и по-женски бархатно. – Что за сделку вы предлагаете?

– Так-то лучше, Ирт Флаа.

Рука потянулась к коньячной бутылке у края стола, но он тут же отдернул ее, почувствовав взгляд капитана. Тим сразу отвернулся к окну, но Ларский успел заметить капли пота на открытом лбу.

– Предложение следующее – ты рассказываешь все, что знаешь о гибели инсектоида под датчиками и безо лжи. И тогда капитан Граув сопровождает тебя все то время, пока мы не договоримся о передаче на Орфорт и ты не отправишься туда.

– Как долго это продлится?

– Пара-тройка дней.

– А потом?

– Потом он остается. Он – землянин, и никто не позволит скормить его изоморфу.

– Чага – мой! – голос снова стал резким.

– Твой симбиот в Поясе холода? Пока ты его не порвал? Я знаю. Но выбора у тебя нет, Флаа. Либо так, либо никак.

Ирт молчал, мясистые ноздри тяжело раздувались от дыхания. Возможно, он прикладывал невозможные усилия, чтобы сдерживать себя. Возможно, думал, как утащить свою игрушку с собой.

Скажи нет. Просто скажи нет.

– Согласен на сделку, – послышался глухой ответ.

– И это еще не все, – подался вперед Никита. – Он будет под защитой.

– Что значит под защитой?

– На нем будет постоянное силовое поле. Капитан Граув сможет убрать его по своей воле, но только если его жизненные показатели будут в норме. Иначе попытка будет блокирована системой защиты. И если…

– Что если, наглый отросток?

– Если ты сунешь ему под кожу свои щупальца и перестараешься со страстью так, что он окажется на грани, то получишь такой электромагнитный разряд, что будешь долго собирать щепки. Ясно?

Тим у окна разжал руки и вытер ладони о китель.

В общем-то, это было предложение капитана. Он долго и сбивчиво объяснял Никите, что не доверяет себе, что хочет, но не может не подчиняться Ирту, что помимо воли думает только о нем, как о Хозяине и ненавидит себя за это. Но должен попробовать, и поэтому… Но все-таки лучше…

В общем, его воля и выбор будут ограничены дополнительным датчиком во встроенной в череп пластине военного летчика.

Полностью исключить доступ плантиморфа к телу и крови Тима они не могли, – не стало бы темы для торга. Хотя кто знает… Вдруг Ирт Флаа способен на платоническую любовь. В Поясе наступившего холода на Орфорте.

– Есть одно условие, следователь.

– Какое?

– Хочу погулять по вашей планетке, раз притащился в такую даль.

Это было неожиданно. И удивительно. Но, с другой стороны, даже монстры и растения не лишены любопытства.

– Хорошо. Но один день. Точнее вечер. И только дотронься до кого-нибудь, кроме Граува! Я настрою луч сопровождения. Одна ошибка, и будешь перемещаться только под силовым колпаком.

– Чем же это отличается от тюрьмы?

– Пейзажи вокруг меняются.

Ирт оскалил зубы, изобразив улыбку, у края которой поблескивала влага.

– Задавай свои вопросы, генерал-майор.

Флаа сжал лапищами край стола и резко вместе с креслом придвинулся, оказался совсем рядом с Ларским.

От него исходил странный горьковато-сандаловый запах. Но глядя на эту фигуру с широкими покатыми плечами, трапецевидными ладонями, чуть ли не на середине стола, и с белесой злостью в глазах – невозможно было поверить, что этот безобидный запах – его.

Фальшивка трансформации. Снаружи и внутри.

От нехорошего предчувствия захотелось посетить уборную. Посидеть там подольше, так сказать, поработать с бумагами. В сомнениях Никита поднял голову и с удивлением увидел, что капитан отвернулся от притягательного окна и рассматривал изоморфа так, словно что-то силился понять или решить для себя.

Между этими двумя лежала какая-то страшная и сложная история, и Ларский позволил затянуть себя в эти сети и превратить в марионетку.

Отступать было поздно.

Генерал-майор притянул рамку полиэкрана, запустил изображение программ и приложений и стал устанавливать параметры сканирования допроса: излучения, колебания, волны, давление, расшифровка образов. Все потолочные датчики кабинета были сфокусированы на фигуре, развалившейся у стола.

С капитаном Граувом было бы проще – достаточно мозговых волн, чтобы понять, говорит ли он правду. А вот изоморф – дело другое, не было полной уверенности, что получится отличить ложь от правды.