Пылающий меч - [31]

Секретарь принес ему срочное и тайное донесение из крепости, охранявшей горные дороги в Анатолию.

Прочитав послание до конца, Хамуди попросил владыку, беседующего с Яннасом, принять его.

— Дурные вести, господин, очень дурные вести! — начал он.

— Говори! Пусть и Яннас их слышит, — распорядился Апопи.

— Анатолийские горы вновь охвачены мятежом, бунтовщики атаковали нашу главную крепость. Начальник крепости просит срочно прислать ему подкрепление.

— Я предсказывал это, господин, — напомнил Яннас владыке гиксосов. — Горцы не умеют смиряться. Чтобы они перестали бунтовать, мы должны перебить их всех до последнего.

— Отправляйся немедленно туда и подави это восстание! — приказал Апопи.

— А… царица Яххотеп?

— Дельта в полном нашем подчинении, Аварис неприступен. Преданный мне человек справится с царицей и ее царьком в их собственной дыре. На сегодняшний день нет ничего важнее, чем подавить восстание в горах.

22

Яххотеп вопреки ожиданиям своих воинов не двинула войско на Аварис. Она занялась помощью осажденному Мемфису, отправив туда оружие и припасы и позаботившись о том, чтобы город продолжал и дальше оказывать сопротивление гиксосам.

Вот уже много ночей небо было завешено тучами. Бог Луны недвусмысленно давал знать, что над фараоном Яхмосом нависла опасность. Яххотеп поняла: Апопи навел на сына порчу.

— Позволите ли вы мне вернуться наконец в Эдфу, госпожа? — обратился к ней градоправитель Эмхеб. Всегда жизнерадостный великан выглядел на этот раз усталым.

— Ты прекрасно знаешь, что нет, — ласково ответила ему Яххотеп. — Где мне найти другого такого человека, на которого я могла бы положиться? Я должна быть уверена, что воины Пер-Камоса не утратят бдительности. Думаю, что Яннас не будет спешить с ответным ударом. Оставаясь настороже, ты найдешь время немного отдохнуть.

Улыбка царицы таила в себе столько обаяния, что Эмхеб не стал настаивать на своей просьбе.

— Дела призывают меня в Фивы, — сообщила она. — Но как только мы хорошенько подготовимся, то продолжим наступление.

— Я буду сражаться с вами рядом, госпожа!

Как хотелось фиванцам отпраздновать победу при Пер-Камосе! Но можно ли радостно и беззаботно пировать, когда фараон болен? Дворцовые лекари не могли понять, почему юный царь не в силах ходить — стоило ему сделать шаг, он испытывал невыносимую боль. Не помогали никакие мази и снадобья. Целители не подавали надежд на выздоровление: болезнь была им неведома.

Несмотря на свой недуг, Яхмос не отказался от кипучей деятельности. Телохранители поднимали и несли его по селениям и предместьям, где он продолжал поиски новых воинов. Управитель дворца Карис и смотритель житниц Хирей умоляли его умерить пыл, но фараон не прислушивался к их советам. Он слабел день ото дня. Лишь в присутствии Нефертари ему становилось лучше. Впрочем, эта простая красивая девушка скромностью и разумной деловитостью расположила к себе всех обитателей дворца. Даже Карис помолодел, руководя юной красавицей и обучая ее придворным обычаям, которые она усваивала с удивительной легкостью.

— Прибыла ваша матушка, — с такой новостью Карис явился к Яхмосу.

— Мы примем ее в большом тронном зале, — решил Яхмос.

В Фивах царило всеобщее ликование. Яххотеп встречали как героиню, одержавшую победу над могучими гиксосам. Фиванцы усыпали ее путь цветами. Приветствуя царицу, лучшие люди города выстроились двумя рядами перед входом во дворец. Яххотеп вошла в тронный зал, и фараон Яхмос склонил перед ней голову в знак уважения.

— Да воздастся честь спасительнице Египта, — торжественно произнес он. — Дух Амона осенил тебя, он ведет тебя и направляет. Я воплощаю собой любовь, почтение и доверие, которое питает народ Обеих Земель к царице Свободе.

Растроганная до слез, Яххотеп простерлась на земле перед фараоном.

— Поднимись, прошу тебя. Мы все должны упасть ниц перед тобой.

После долгой и торжественной службы в Карнаке, во время которой супруга бога просила Амона осенить своим духом камни храма и сердца людей, мать и сын наконец остались наедине.

Яхмос не скрывал от матери постигшей его болезни — здоровье его ухудшалось с каждым часом.

— Человек Апопи похитил твои сандалии, — высказала свое мнение Яххотеп. — Он отправил их владыке гиксосов, и тот с их помощью сумел наслать на тебя чары, остановившие ток крови в твоих ногах.

— Что же делать?

— Верховный жрец Джехути знает священные заклинания Тота, с помощью которых он справится с колдовством. Отныне каждый орган твоего тела будет находиться под защитой. Я позабочусь, чтобы для тебя были изготовлены магические амулеты.

Со времен великих пирамид священные заклинания Тота помогали умершим путешествовать по дорогам иного мира. На подошвах ног фараона верховный жрец нарисовал сандалии, способные преодолеть любые пространства и стихии. Яххотеп не отрывала глаз от затылка сына, передавая ему спасительную силу, способную защитить все жизненные центры.

Яхмос словно бы родился во второй раз, когда ощутил, что может ходить, не чувствуя боли. Кровь беспрепятственно текла по его жилам, питая и снабжая силами каждую клеточку.

— В третий раз я обязан тебе жизнью, — сказал он, обращаясь к матери. — Ты произвела меня на свет, наделила священной силой фараона, а теперь вернула здоровье.