Пылающая Эмбер - [82]

— Господи, — выдыхает он.

Краем глаза я замечаю, как он поднимает руку, вероятно, чтобы в привычном жесте

провести ей по своей голове. На мгновение он затихает. Когда он протягивает руку

вперед, чтобы прикоснуться ко мне, я отшатываюсь. Но это не останавливает его. Он

отводит пряди моих волос и убирает их мне за плечо, чтобы ничто не мешало ему

рассмотреть мою шею. Затем, большим пальцем, он приподнимает мой подбородок вверх

и поворачивает его в сторону.

— Это, — он скользит большим пальцем по краю повязки, посылая электрические

разряды прямо к средоточию моего желания, — больше не повторится.

Не обращая внимания на бешеный стук своего сердца, я отстраняюсь и фыркаю:

— Ты прав. Не повторится, — тяну свои волосы вперед, чтобы снова прикрыть ими

повязку. — Потому что я не останусь. Я уеду сегодня после обеда. Я торчу здесь только,

чтобы встретиться с врачом.

Ну, видимо, я приняла решение.

Понятия не имею, что он думает о моем маленьком заявлении, поскольку не вижу

его лица. Он молчит. Но через минуту он хватает меня за локоть.

— А как же наша сделка?

Ошеломленная, я наконец поднимаю голову и смотрю на его отражение в зеркале.

Его голова меньше, чем в дюйме от моей, а его глаза горят так, что напоминают

расплавленное золото.

— Ты должен быть счастлив. Ведь ты же этого хотел, так? Чтобы я ушла, — резко

выдаю я. — Поздравляю. Твое желание исполнится.

В ответ он награждает меня свирепым взглядом, по крайней мере, несколько его

отражений в разбитом зеркале.

Внезапно раздается скрежет стула по полу. Голова Мава моментально

поворачивается к бару.

— Сядь, мать твою, на место и кончай сверлить меня взглядом. Мы просто

улаживаем проблему, — рявкает он.

Он снова поворачивается ко мне и опаляет меня своим взглядом. Я вижу в его глазах

вожделение и ненависть. Видит ли он то же самое в моих глазах?

— Ну? И где, чёрт побери, ты собираешься остановиться?

— Найду где. А ты тем временем сможешь подыскать для Эджа другую. Кого-

нибудь получше. Не такую простушку. Ты был прав, мне здесь не место.

— Черт… Я не… — он глубоко вздыхает. — Мы заключили сделку. Ты остаешься

до вечеринки, а я удостоверяюсь в том, что ты не уйдешь отсюда без гроша в кармане.

Тебе нужны деньги, а мне… — его пальцы крепко сжимают мою руку. — Еще три дня. И

только. Ты остаешься, и клянусь, я больше не выкину подобного дерьма. Я не притронусь

к тебе. Никто не притронется.

Я опускаю взгляд на свою руку, в которую он вцепился мертвой хваткой, и

язвительно замечаю:

144

— Угу, называй меня сумасшедшей, но я тебе не верю.

Он отпускает меня и медленно проводит рукой по своему лицу. На полпути он

замирает и опускает руку.

— Две тысячи долларов.

Мои глаза округляются от удивления.

— Извини?

— Ты остаешься. Выполняешь свою часть сделки. Я даю тебе две тысячи долларов.

Две тысячи долларов…

Я мысленно подсчитываю, насколько мне их хватит. Это — пища, жилье, одежда и

время на поиски достойной работы. Пару секунд меня гложет совесть. Спать с мужчиной

за деньги — все равно, что стать шлюхой. Вот о чем меня просит Мав. Быть его шлюхой.

Но я — отчаявшаяся девушка, которой нужно рассмотреть все имеющиеся варианты.

Отчаявшаяся девушка, которая не может позволить себе роскошь отклонить такое

предложение.

Я пыталась жить по законам и стандартам общества на протяжении многих лет. Но

моя жизнь больше не вписывается в эти нормы. Если я решусь на это, вина будет моей и

только моей. Для того, чтобы получить достаточное количество денег и начать новую

жизнь, думаю, я смогу вынести это.

Чисто из вредности я выпаливаю:

— Не знаю. Мне нужно подумать.

Уголки его губ подергиваются, как будто он борется с улыбкой.

— Да. Подумай. Я должен съездить на работу, но мы поговорим позже.

После этих слов он уходит.

Я наблюдаю в разбитом зеркале за тем, как он пересекает комнату. Мав

останавливается и что-то в запале шепчет на ухо Тазу, а затем выходит через парадную

дверь. Вероятно, чтобы пойти и выполнить грязную работу для куба. Возможно, он

занимается сексуальной работорговлей или управляет борделем клуба. В общем,

занимаясь тем, чем, как мне известно, славятся мотоклубы.

Позже, после того, как большинство парней уходит на работу, любопытство берет

надо мной верх, и я спрашиваю Гриза:

— Почему он так одет? Он сутенер, да? Пожалуйста, скажи мне, что он сутенер.

Я хочу ненавидеть его, поэтому надеюсь, что Гриз даст мне желаемое.

Из Гриза вырывается раскатистый смех, который быстро переходит в кашель. Меня

охватывает беспокойство, и я пару секунд хлопаю его по спине, пока он не отмахивается

от моей помощи. Когда он, наконец, успокаивается и снова нормально дышит, то говорит

с веселыми нотками в голосе:

— Нет. Он не работает в клубе. Мальчик ходил в колледж, а теперь он —

смекалистый бизнесмен. В основном, он проектирует дома. Хотя и коммерческие здания

тоже. Он владелец «Строительной фирмы Парсона и Ганна».