Пылающая Эмбер - [179]

Он морщит нос, пока осматривает меня. Ему всегда был противен вид крови и грязи.

Должна признать, я довольна тем, что сейчас он не считает меня желанной. Это может

стать моим спасением.

323

— Ну же. Дай мне тебя очистить.

Он ведёт меня прихрамывающую и спотыкающуюся к передней части

внедорожника.

Я знаю, к чему все идёт. Это затишье перед бурей. Сейчас на поверхности нет ни

единого признака тьмы, но она бурлит под его кожей, ожидая часа своего появления.

Я думаю о тьме Мава и о том, что она всегда была для меня видима. Не прикрыта. И

как он боролся с ней, тогда как Уорнер всегда хотел исследовать пределы своей тьмы.

Мав не хотел, чтобы я боялась его, и уж точно не хотел причинить мне боль.

Уорнер же упивается моим страхом. Жаждет увидеть мою боль.

Он — сущий дьявол в моей жизни.

Открыв пассажирскую дверь, он достаёт сумку, подняв её с пола перед сиденьем.

Меня опять посещают мысли о побеге. Я быстро сканирую близлежащие окрестности,

пока он стоит ко мне спиной. Но не обнаруживаю ничего, кроме полыни, скалистых гор и

пустыни.

Он роется в сумке, вытаскивает полотенце, бутылку воды и смачивает ткань. Закрыв

дверь, он передвигает меня, прислоняя спиной к боковой стороне внедорожника, и

осторожно начинает очищать меня от грязи и крови. Сначала моё лицо, потом мои руки.

Когда он задирает мою футболку, он касается полотенцем моей кожи и ведёт им слева

направо. Он невредимой стороны к открытой ране. Я вздрагиваю и отшатываюсь от его

прикосновения. Но он продолжает как ни в чем не бывало и начинает давить на рану

сильнее. Я судорожно хватаю ртом воздух, хныкаю и начинаю плакать, даже стараюсь

отпихнуть от себя его руки.

— Чёрт подери, Эм, стой смирно.

Ноздри Уорнера раздуваются, и он закрывает глаза. Когда он открывает их, волоски

на моей шее поднимаются. Он практически вдавливает полотенце в мою рану.

Тихие слёзы каскадом стекают по моему лицу, я впиваюсь ногтями в кожу на своих

ладонях, прикусываю губу, пока не ощущаю во рту привкус крови. Горло сдавливает от

слез, когда я шепчу:

— Пожалуйста, Уорнер, перестань. Больно.

— Почему ты пряталась от меня?

Любой ответ, который я дам, лишь раздует пламя, поэтому я не отвечаю.

Его прикосновения становятся гораздо грубее.

— Ты не ответишь мне? Шесть недель, Эмбер. Вот, как долго я вынужден был

обходиться без тебя. Ты знаешь, каково мне пришлось? Как я волновался? — его голубые

глаза сверкают от злости. — А потом я узнаю, что твой отец байкер-психопат. Почему ты

никогда не говорила мне, что была дочерью байкерской шлюхи?

Поскольку я молчу, он хватает меня за подбородок и тянет его вверх.

— Ты понимаешь, что из-за тебя я не могу вернуться домой? Ходить на работу.

Жить нормальной жизнью. «Гринбеки» — это чертовы психи, Эм. Они не сдадутся, пока

не найдут нас с тобой.

— Прости.

— Ты сожалеешь? Не слишком-то искренне, детка. Даже моему отцу не под силу

вытащить нас из этого дерьма. Так что, как я уже говорил, мы ненадолго уедем. Никаких

выкрутасов, поняла? Мы вернёмся, когда сможем договориться с ними.

Он смотрит на меня с высоты своего роста, а затем его тьма на мгновение отступает.

324

— Если ты действительно сожалеешь, тогда докажи мне это, малышка. Попроси

прощения. Скажи как сильно скучала по мне. Помоги мне убедиться в том, что ты та

самая девушка, с которой я познакомился и в которую влюбился. И сними это с себя, —

он поддевает пальцем футболку, а затем вытаскивает из-под неё цепочку Мава с эмблемой

«Предвестников Хаоса», которая все ещё висит на моей шее. — Ты похожа в этом на

голодранку. Значит, вот кто ты на самом деле? Шлюха, которая спит со всеми подряд, как

твоя мать?

— Нет.

Он расплывается в обворожительной улыбке, которая раньше вызывала у меня

ответную улыбку.

— Нет. Хорошая девочка.

Он пытается сорвать с меня цепочку через голову.

Я выхватываю её из его рук и держусь за неё изо всех сил.

— Нет. Я не сниму её.

Его улыбка никнет. Он шарит по мне взглядом, поджав губы. Мышцы на его шее

напрягаются.

— Сними её, Эм. Больше предупреждать не буду.

Я качаю головой и готовлюсь к последствиям своего выбора, цепляясь за частичку

Мава, потому что надеюсь когда-нибудь увидеть его, Уилл и Санни вновь, и это

единственное, что сейчас удерживает меня на плаву.

Уорнер грубо хватает меня за лицо, впивается пальцами в мои щеки и ударяет меня

головой об окно «Эскалейд», приподнимая так, что я едва касаюсь земли кончиками

пальцев ног.

— Ладно, не снимай её. Оставайся байкерской потаскухой, если хочешь. Но не

кричи, когда я буду обращаться с тобой, как с шалавой.

Другой рукой он тянется к своему ремню, быстро расстегивает его, а затем вынимает

из шлевок штанов. Резко разворачивает меня и толкает к внедорожнику, разбивая мне

лицо о стекло.

Первый удар ремня приходится на мои лопатки. Когда я вскрикиваю, дергаюсь и

изворачиваюсь, стремясь вырваться на свободу, он запускает пальцы в мои волосы, чтобы

удержать меня на месте там, где ему нужно. Каждый раз ремень опускается на новое

место, рассекая кожу на моей пояснице, заднице и бедрах, после чего он снова начинает с