Пылающая Эмбер - [134]

случилось с его обещанием трахнуть меня?

— Мав?

Он лениво мне улыбается:

— Да, детка?

Я поглаживаю его щеку и изучаю его лицо.

— Чего ты ждешь?

Он поворачивает голову и целует мою ладонь. Когда он снова встречается со мной

взглядом, он произносит:

— Тебя. Я говорил тебе. Ты контролируешь это. Я не хочу требовать от тебя больше

того, что ты готова мне дать.

Но я хочу большего. Я хочу то, что ты мне обещал.

Слова так и вертятся на кончике моего языка.

Я неуверенно придвигаюсь к нему и обнимаю его за шею. Прильнув ближе, я не

спускаю с него глаз. Он не сдвигается ни на дюйм. Он ждет, когда я сделаю первый шаг,

когда припаду губами к его губам. Он приоткрывает рот, мой язык проскальзывает внутрь

и нерешительно тянется ему навстречу. Он хватает меня за шею и вторит моим

движениям, моей страсти, моему порыву. Но он сдерживает себя. Под его кожей дремлет

чувство голода. За нежными поцелуями скрывается неистовство, стремящееся вырваться

на свободу.

Я жажду этого и байкера, который берет то, что хочет.

Я углубляю поцелуй, действуя более агрессивно. Мои руки блуждают по его телу, я

прикасаюсь к нему без всяких ограничений. Я всасываю его губу в свой рот и оттягиваю

ее зубами, после чего отпускаю. Моя рука устремляется по его животу вниз и накрывает

его эрекцию под трусами.

239

— Черт! — шипит Мав и дергается под моей рукой. Затем останавливает мою руку и

говорит: — Ты не обязана это делать.

На это раз я затыкаю его своим ртом, не дав договорить, и целую его без всякой

сдержанности. Мы — сплетение губ, языков и рук. Мы так возбуждены и разгорячены,

что воздух между нами трещит от накала.

Разрывая поцелуй, я выдыхаю:

— Я хочу, чтобы ты выполнил то, что пообещал мне.

Через секунду он привстает на локоть и усиливает хватку на моей шее.

— Куколка, —его большой палец гладит меня по челюсти. — Клянусь Богом, детка,

мне нужно быть в тебе больше, чем дышать. Вообще-то, у меня и так уже крыша едет. Ты

точно уверена? Я не стану торопить события, если это то, в чем ты нуждаешься.

— Нет, покажи, насколько хорошо мне может быть с тобой.

Он перекатывается, оказываясь на мне, и заключает мое лицо в свои ладони.

— Проклятье, детка. Я хочу быть тем, кто тебе нужен, но мой контроль висит на

волоске. Я уже не смогу быть нежным.

— Значит, больше не сдерживайся.

— Господи, по-моему, ты не понимаешь, о чем меня просишь.

Я кусаю его губу, почти до крови.

— Понимаю.

— Черт.

Наши рты сталкиваются друг с другом. С той секунды, как наши губы

соприкасаются, это необузданный, жесткий, граничащий с насилием поцелуй. Его руки

впиваются в мои бедра, и нижние части наших тел двигаются в унисон. Вращение его

бедер моментально начинает пробуждать во мне жажду большего. Вжимаясь в меня, Мав

низко рычит, и этот звук эхом отскакивает от его груди. Приподнявшись, он склоняет

голову над моей грудью. Он лижет мой сосок и перекатывает его во рту, после чего слегка

прикусывает зубами.

У меня перехватывает дыхание, и я откидываю голову назад.

— Боже, как же хорошо. Все, что ты делаешь, это так приятно.

Он оставляет меня на минутку, но только для того, чтобы избавиться от своих

боксеров. Потом он раздвигает мне ноги и встает между ними на колени.

— Такая чертовски мокрая для меня, Куколка. И каждая капля этого нектара — моя.

Он накрывает ладонью мое лоно, а затем смазывает моими соками свой ствол.

Другой рукой он надавливает большим пальцем на мой клитор и улыбается, когда я

извиваюсь под его умелыми манипуляциями.

Перенеся свой вес на одну руку, он закидывает мою ногу себе на бедро. Не успеваю

я перевести дыхание, как он направляет свой длинный толстый член к моему входу.

— Скажи мне, Эмбер. Это то, что ты хочешь?

— Да.

— Значит, ты не хочешь мило, нежно и сладко? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя

так, как мы оба в этом нуждаемся?

— Да!

Я хочу этого. Я хочу его больше, чем когда-либо и что-либо хотела в своей жизни.

Он мне нужен. Он нужен мне, чтобы ослабить давление внутри меня, убрать его

полностью.

240

В меня проталкивается кончик его члена. Он большой, и сначала мое тело

противится вторжению. Там, где я растягиваюсь, чтобы приспособиться к его размеру,

присутствует легкая толика боли.

Кажется, мы оба задерживаем дыхание. Подавшись назад, он снова толкается,

прикладывая больше сил и, о, Боже мой, это просто необыкновенно.

— Черт! — шипит он, когда постепенно проникает глубже. — Расслабься, детка,

позволь мне почувствовать, как ты кончишь.

Я стараюсь, но напряжение сходит только тогда, когда он отвлекает меня, играя с

мои клитором.

При следующем толчке он погружается в меня по самые яйца, и его голова падает

вперед. Он выпускает гортанный стон, шепчет «Боже» и закрывает глаза.

Он наполняет меня полностью, и это не сравнимо с тем, что я когда-либо

чувствовала.

— Боже, Эмбер. Это охренительно, — говорит он между рваными вздохами. Затем

он обхватывает мое лицо ладонями. — Ты в порядке?

— Да, — киваю я.

— Ничего, если я начну сейчас двигаться?

Я снова киваю.