Пылая страстью к Даме - [28]

Сжигая грудь огнем мучительных желаний;

Так две колдуньи яд

В сосуды черные размеренно струят.

Твоим рукам сродни Геракловы забавы,

И тянутся они, как страшные удавы,

Любовника обвить,

Прижать к твоей груди и в грудь твою вдавить!

Над круглой шеею, над пышными плечами

Ты вознесла главу; спокойными очами

Уверенно блестя,

Как величавое ты шествуешь дитя!

Перевод Эллиса

Осенний сонет

Читаю я в глазах, прозрачных, как хрусталь:

«Скажи мне, странный друг, чем я тебя пленила?» —

Бесхитростность зверька – последнее, что мило,

Когда на страсть и ум нам тратить сердце жаль.

Будь нежной и молчи; проклятую скрижаль

Зловещих тайн моих душа похоронила,

Чтоб ты не знала их, чтоб все спокойно было,

Как песня рук твоих, покоящих печаль.

Пусть Эрос, мрачный бог, и роковая сила

Убийственных безумств грозят из-за угла —

Попробуем любить, не потревожив зла…

Спи, Маргарита, спи, уж осень наступила.

Спи, маргаритки цвет, прохладна и бела…

Ты, так же как и я, – осеннее светило.

Перевод А. Эфрон

Прекрасная ложь

Когда, небрежная, выходишь ты под звуки

Мелодий, бьющихся о низкий потолок,

И вся ты – музыка, и взор твой, полный скуки,

Глядит куда-то вдаль, рассеян и глубок,

Когда на бледном лбу горят лучом румяным

Вечерних люстр огни, как солнечный рассвет,

И ты, наполнив зал волнующим дурманом,

Влечешь глаза мои, как может влечь портрет,

Я говорю себе: «Она еще прекрасна,

И странно – так свежа, хоть персик сердца смят,

Хоть башней царственной над ней воздвиглось

властно

Все то, что прожито, чем путь любви богат».

Так что ж ты: спелый плод, налитый пьяным соком,

Иль урна, ждущая над гробом чьих-то слез,

Иль аромат цветка в оазисе далеком,

Подушка томная, корзина поздних роз?

Я знаю, есть глаза, где всей печалью мира

Мерцает влажный мрак, но нет загадок в них.

Шкатулки без кудрей, ларцы без сувенира,

В них та же пустота, что в Небесах пустых.

А может быть, и ты – всего лишь заблужденье

Ума, бегущего от Истины в Мечту?

Ты суетна? глупа? ты маска? ты виденье?

Пусть, я люблю в тебе и славлю Красоту.

Перевод В. Левика

«В струении одежд мерцающих ее…»

В струении одежд мерцающих ее,

В скольжении шагов – тугое колебанье

Танцующей змеи, когда факир свое

Священное над ней бормочет заклинанье.

Бесстрастию песков и бирюзы пустынь

Она сродни – что им и люди, и страданья?

Бесчувственней, чем зыбь, чем океанов синь,

Она плывет из рук, холодное созданье.

Блеск редкостных камней в разрезе этих глаз…

И в странном, неживом и баснословном мире,

Где сфинкс и серафим сливаются в эфире.

Где излучают свет сталь, золото, алмаз.

Горит сквозь тьму времен ненужною звездою

Бесплодной женщины величье ледяное.

Перевод А. Эфрон

«Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной…»

Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной,

И ты, о сердце, ты, поникшее без сил,

Ей, самой милой, самой доброй, самой нежной,

Чей взор божественный тебя вдруг воскресил?

– Ей славу будем петь, живя и умирая,

И с гордостью во всем повиноваться ей.

Духовна плоть ее, в ней ароматы рая,

И взгляд ее струит свет неземных лучей.

В ночном безмолвии, в тиши уединенья,

И в шуме уличном, в дневном столпотворенье,

Пылает лик ее, как факел, в высоте,

И молвит: «Я велю – иного нет закона, —

Чтоб вы, любя меня, служили Красоте;

Я добрый ангел ваш, я Муза, я Мадонна!».

Перевод И. Кузнецовой

Фонтан

Бедняжка, ты совсем устала,

Не размыкай прекрасных глаз,

Усни, упав на покрывало,

Там, где настиг тебя экстаз!

В саду журчат и льются струи —

Их лепет, слышный день и ночь,

Томит меня, и не могу я

Восторг любовный превозмочь.

Позолотила Феба

Цветущий сноп —

В полночной тишине бы

Все цвел он, чтоб

Звенеть и падать с неба

Навзрыд, взахлеб!

Вот так, сгорев от жгучей ласки,

Ты всей душой, сквозь ночь и тишь,

Легко, бездумно, без опаски

К волшебным небесам летишь,

Чтоб с высоты, достигнув рая,

Вкусив и грусть, и колдовство,

Спуститься, – тая, замирая

В глубинах сердца моего.

Позолотила Феба

Цветущий сноп —

В полночной тишине бы

Все цвел он, чтоб

Звенеть и падать с неба

Навзрыд, взахлеб!

Отрадно мне в изнеможеньи

Внимать, покуда мы вдвоем,

Как льется песня, льются пени,

Наполнившие водоем.

Благословенная истома,

Журчанье вод и шум ветвей —

Как эта горечь мне знакома:

Вот зеркало любви моей!

Позолотила Феба

Цветущий сноп —

В полночной тишине бы

Все цвел он, чтоб

Звенеть и падать с неба

Навзрыд, взахлеб!

Перевод М. Яснова

Глаза Берты

Вы вправе пренебречь их откровенной славой —

Но что прекрасней глаз моей малютки? В них

Вся нежность, весь покой, вся сладость ласк

ночных —

Излейте ж на меня, глаза, ваш мрак лукавый!

Огромные глаза моей малютки – взгляд,

Манящий тайнами, магические гроты,

Где тени спящие расставили тенета,

Скрывая призрачный и несказанный клад.

Бездонные глаза, в которых спят зарницы,

Как спят они в тебе, мерцающая ночь!

В них Вера и Любовь сливаются, точь-в-точь

Как чистота спешит со сладострастьем слиться.

Перевод М. Яснова

Что обещает ее лицо

Красавица моя, люблю сплошную тьму

В ночи твоих бровей покатых;

Твои глаза черны, но сердцу моему

Отраду обещает взгляд их.

Твои глаза черны, а волосы густы,

Их чернота и смоль – в союзе;

Твои глаза томят и манят: «Если ты,

Предавшийся пластичной музе,

И нам доверишься, отдашься нам во власть,

Своим пристрастьям потакая,