Пыль - [30]

— Вася Ё…. Ты что? — сказал крепкий и высокий мужик за спиной которого висело длинноствольное оружие.

— Да вот. Этих вон, попугать хотел. Шутка…

Камуфляж приблизился в плотную к Здалу:

— Ты кто?

— Я Здал, бе…

— Она кто?

— Она со мной, мы бе…

— Почему убегали от нас?

— Так…

— Я приказал стоять. Почему бежали.

— Я не знал. Мы убегали от Армия.

— Что здесь делаете? — Этот мужчина в камуфляже говорил быстро, вопросы задавал короткие выстреливал ими автоматной очередью и требовал немедленного ответа. Не давал ответить раскрыто или оправдаться. Всё это начинало затрагивать нервы Здала.

— Гесолин! — выкрикнул Здал, почувствовав, что этот некто — Гесолин, пользуется среди этих людей непререкаемым уважением.

— Он говорил что-то про Гесолина. — вмешался охранник.

— Стоп. Что ты говорил про Гесолина?

— Стоп. Зачем? Почему? Раскомандовался! Я сюда шёл долго, через разные передряги, что бы ты меня сейчас допрашивал тут? — Переклинило Здала он выпалил скороговоркой, уже точно понимая, что попал туда куда нужно. — Я буду говорить только с Гесолиным. У меня к нему важное послание.

Мужчина в камуфляже посмотрел на осмелевшего Здала:

— Очень важно?

— Важно очень. Да! — Ответил Здал дерзя камуфляжу.

Лиза из-за плеча с опаской посмотрела, на Здала, прижалась к нему в мыслях молясь: «Хоть бы бить опять не начали.».

— Вы прибыли неизвестно откуда, знаете что-то про Армию, и хотите, чтобы я отвёл к Гесолину.

— Да, иначе…

— Иначе я буду пытать вас прямо здесь на дороге! Узнаю требующуюся мне информацию потом расстреляю. Потому что мне кажется вы шпионы.

Лиза запищала.

— Как? — растеряно произнёс Здал, — Я же встретил война рассвета. Гесолин ждёт меня, должен. Ведь было пророчество.

— Что ты несёшь? — камуфляж напряг скулы и хищно сощурился, — Ну пойдём к Гесолину, только учти дорога длинная, идти будем быстро, должны дойти к вечеру.

Здал с Лизой шли рядом с камуфляжем, спереди и сзади шли ещё несколько человек с оружием в такой же экипировке. Шли долго, сначала дорога вела вдоль пустых полей, заросших дикими кустарниками, вскоре начали появляться дома, и домища. Через несколько часов, когда солнце устало висеть на небе и потихоньку ложилось на горизонт группа уже шла в городе; высокие дома закружили голову и мгновенно сдавили грудь Здала. Это был восторг, это была цивилизация, которая считалась давно и безвозвратно погибшей. Дороги в каких-то улицах были разбиты, не убраны, укрыты пеплом, но это были улицы города мечты Здала. Здал с Лизой закрутили головами. Не смотря на то что солнце уступало место бледному диску на улицах было много людей.

Здал с Лизой ловили на себе удивлённые взгляды, смотрели не столько на лысую Лизу, сколько на Здала. В чудном облачении он шёл под конвоем. Люди расступались, уступая дорогу с опаской глядя на шедших.

— Лиза, — сказал Здал, — на тебя все пялятся, зря ты шлем сняла.

Лиза опустила головы и пнула Здала по ноге.

— Ну что? Москва. — Внезапно заговорил камуфляж и уже каким-то другим тоном, по-домашнему как-то, как с гостем.

— Да… — неясно и не громко ответил Здал.

— Сейчас к Гесолину придём, увидишь его резиденцию вообще ахнешь.

* * *

Мужчина, лет сорока, сухого телосложения, с овальным лицом, небольшим ртом и плоскими губами, оценивающим взглядом встретил посетителей.

— Товарищ Гесолин, — строевым тоном начал докладывать мужчина в камуфляже, — этот человек говорит, что у него есть сведения об отряде «Воссоединения».

Хозяин кабинета строго свёл брови, поджал губы и обратился к Здалу:

— Какой информацией вы обладаете?

— Здравствуйте, меня зовут Здал. На счёт отряда «Воссоединения» я впервые слышу.

— Итгор?

— Этот человек утверждает, что встретил воина рассвета.

— Ах вот даже как. Пожалуйста поподробней.

— К нам в селение «Заповедный» попал раненый человек, в оранжевом комбинезоне с буквой «У» на спине. Он ничего конкретно не сказал. Не успел. Он только просил доложить в Москву Гесолину, что Армия Генерала набирает войско. Больше ничего. Он умер, я передал его послание…

Встреча всадника рассвета:

«Здал находился один в поле, бурча себе под нос, жалуясь на несправедливость и негодуя такой жизни:

— Работать, одному — за что?! Ну чуть-чуть там это. Да, но с кем не бывает! У меня же день рождение, ненавижу это место! — Здала передёрнуло, он с силой мотнул воздухе тяпкой. — Нет. Нельзя так думать. Здесь мне много всего дали, обучили всему. Это в конце концов мой дом. — Здал успокоился и с умиротворённым лицом продолжал работать. — Родителей правда нет, спеклись, вот на такой же работе! — И опять приступ гнева и скулы застыли, обнажив зубы. Глубокий вдох, гнев спал всё опять в норме.

— Ладно, если не мне здесь работать, то кому тогда? Все же слабаки! Перевернули вчера бочку. Случайно. С кем не бывает? Я так вообще не причём. За что тогда? Главным окучивателем. У меня же день рождение, могли бы и понять. Ха… — усмехнулся одинокий земледелец, — Смешно. Никто скорей всего не огорчается. Ждали пока что ни будь такое произойдёт, чтобы меня запрячь. Всё это специально…! Хочу поскорей уйти от сюда. Хочу, хочу. Нет. Не хочу, надо. — Здал, с похмельной головой продолжал монотонно окучивать картофельные ряды. Делал это нехотя, с лицом праведника, страдающего во имя всеобщего блага. Здал хоть и не хотел работать в поле, но выполнял работу хорошо, что бы никто и в мыслях не подумал, что он сдался из-за такой пустяковой проблемы.