Пыль и ветер - [2]

- Семья хорошая, дочки послушные, а Сережа золотой, только очень упрямый. Но я не спорю с ними, мне лишь бы тихо было, я всем уступаю, и все довольны. - И она покивала головой, соглашаясь с собственными словами и одобряя собственные мысли.

"Как она скучно говорит!" - подумала Нина.

- И квартира у нас хорошая. Правда, сейчас можно будет другую получить, мне наш район не нравится: зелени мало и этаж высокий. Знаешь, я всю эту зиму болела, - продолжала Тося.

Слова о болезни звучали смешно: Тося была воплощением здоровья.

- Вот что значит внешность обманчива! - засмеялась Нина. - Перестань, Тоська, какая ты больная!

Но Тося не улыбалась.

- Внешность обманчива, это верно. Ты небось здоровая, хоть и худая.

Нина решила не распространяться о своих болезнях.

Мать Нины, увидев Тосю, заулыбалась, всплакнула, сказала: "Вот ты какая стала!" - и перевела взгляд на дочь.

- Лида где? - спросила Нина про сестру. - Опять бегает?

- Она на соревнования просится ехать, - виновато проговорила мать. - Я не разрешила.

- Я знаю, как ты не разрешила! - пробурчала Нина. - Но я ее не пущу. Зачеты надо сдавать, а рекорды потом будет ставить. Когда диплом в кармане будет. На этот раз обойдутся без нее.

- Ты ей так и скажи, она тебя послушает, - сказала мать, - а меня она не послушает. - Мать помолчала. - Только ей очень хочется поехать. Она всех подведет, если не поедет.

Нина устало вздохнула.

- Останется без образования. Потом будет жалеть, поздно будет. Пускай едет, я ей не сторож.

Пообедали, сели на диван.

- Я в ванну воды набрала, можно мыться, - осторожно сказала мать и пояснила Тосе: - У всех огороды, поливают, а нам приходится воду запасать, иначе и не помоешься.

- Некоторые огородники у себя под каждый куст кран провели. По десять кранов в саду, пустят воду - и все. А другие без воды сидят, - сказала Нина. - Безобразие! И в газету писали, и говорили без конца. Все бесполезно.

- Под каждым кустиком у них кран, - повторила мать. Видно было, что она привыкла повторять за Ниной.

Мать вышла, Нина и Тося остались вдвоем. Нина чувствовала себя напряженно. "Чужими стали", - подумала она и со смущенной улыбкой посмотрела в лицо подруге. Нина вспомнила, как на последнем курсе Тося была озабочена тем, чтобы выйти замуж. Она влюблялась в одного, в другого, наконец, вышла замуж за того, в кого влюблена не была. Она объявила: "Он хороший", - и сложный вопрос был разрешен, Тося пристроилась.

Тося вздохнула, она, видно, тоже о чем-то вспомнила.

- Ну, Ниночка, рассказывай, рассказывай, как живешь. Работать тяжело? Ведь работа такая, самая мужицкая, я-то знаю. И условия здесь все-таки тяжелые, зря ты храбришься, - говорила Тося.

Но Тося не знала этой жизни, этой работы, она не работала ни одного дня. Когда-то давно она была здесь вместе с Ниной на практике, когда здесь ничего не было и все только еще начиналось. И города этого не было, и бесчисленных вышек, которые видны из окна далеко вокруг, и дорог, прекрасных, ровных, асфальтированных дорог. И что из того, что эти дороги зимой заносит снегом и к буровым приходится добираться на тракторах, что эти дороги иногда обрываются в самом неожиданном месте и дальше приходится ехать по мягкой проклятой пыли и днем включать фары на машине? Эти дороги весной заливает, потому что даже маленькая речка может весной доставить большие неприятности.

Из них двоих это знает только Нина. Тося не знает ничего.

- Я вижу, здесь и со снабжением неважно, - продолжала Тося с искренним участием.

- Со снабжением? - Нина пожала плечами. - А мы считаем, что в последнее время стало гораздо лучше.

- Что ты говоришь? Я прошла по магазинам.

- Не знаю. Мы не жалуемся. Предыдущие годы было плохо, а сейчас наладилось.

- Значит, вообще все хорошо? - Тося говорила уже с иронией.

- Ну не все, - ответила Нина. - Плохо, когда зимой бураны, когда летом ветры, когда осенью дожди, а весной вода. Мы, знаешь, здесь очень зависим от стихии.

- Нинка, ведь я вижу, что тебе тяжело. По твоим по синим глазам вижу. Я тебя знаю, не забыла.

- Мы буровики! - усмехнулась Нина.

- Сколько раз в жизни я слышала эти слова: мы буровики!

- А я, наверно, еще больше, - ответила Нина. - Когда мой начальник меня куда-нибудь посылает к черту на рога, он всегда говорит: "Она все может, она выдержит, она буровик".

- Помнишь, когда мы приезжали сюда на практику, - сказала Тося, - здесь был буровой мастер, не помню его по фамилии. Он все повторял: "Бегите, девчата, бегите от нефти подальше, пока не поздно. Женский полк здесь лишний". Он так смешно говорил: "женский полк".

- Да, женский полк. Фамилия этого мастера - Королев, мы с ним друзья. А бежать мне уже поздно. Ты убежала, ну и молодец, а мне уже поздно.

- Послушай, Нинка, мне пришла в голову идея: просись в управление. Ты на хорошем счету, верно? Тебя возьмут в управление. Просись. Все-таки областной город, не сравнить с этими твоими промыслами. "Квартиру получишь, не сразу, но получишь. Строительство идет большое. Пока не поздно, просись.

- Как это "просись"? - задумчиво проговорила Нина. - Я не умею. Конечно, если очень постараться, можно отсюда уехать. Мне даже в прошлом году предлагали, я отказалась.