Пятый всадник - [82]

– А нельзя ли встретиться с автором этого творения, чтобы вместе составить задание? А то, боюсь, получится «испорченный телефон», – используя такой уничижительный термин – «творение», я специально подчеркнул тот факт, что ни в коей мере не проецирую на него низкую квалификацию его исполнителя.

Реакция Профессора на мой вполне безобидный вопрос граничила с паникой.

– Нет-нет. Это исключено. Во всяком случае, пока.

Я пожал плечами, искренне недоумевая – что же могло вызвать такую неадекватную реакцию.

– Ладно, Олег Николаевич, – после небольшой паузы и уже совершенно спокойным голосом произнес Профессор, – давайте сделаем так: сегодня вы будете осваиваться на вашем рабочем месте. Посидите, подумайте. Может, возникнут какие-нибудь пожелания по организационным вопросам, по оснащению рабочего места. Пойдемте, – он встал и сделал шаг к двери. Я последовал его примеру.

Мое новое рабочее место оказалось небольшим отдельным кабинетом, примерно метра три на два с половиной, с одним окном. У окна стоял письменный стол с тумбой и кресло на колесиках. На столе располагался компьютерный монитор. Сам компьютер находился под столом. Монитор был плоским, что говорило о том, что для меня выделено новое оборудование, а не старье, взятое у какого-нибудь другого сотрудника. Вроде бы мелочь, но много говорящая об отношении к персоналу. Сославшись на занятость, Профессор меня оставил. Я устроился в кресле и включил компьютер. Ага. Как и предполагал, из него были тщательно вычищены все стандартные игры. Так что собрать косынку или сыграть в морской бой не получится. Бог с ним. Зато присутствовало хорошее подключение к сети.

Подмывало проверить – заблокированы или нет адреса социальных сетей, но от греха подальше решил даже не пытаться туда зайти. Наверняка все посещенные мною страницы будут жестко контролироваться. По крайней мере, в первое время. А многие работодатели к социальным сетям имеют крайне негативное отношение.

Решил посмотреть, что, вообще, есть в сети по лесохимии. Признаться, никогда не интересовался этой областью, и даже не предполагал, что придется этим заниматься. Хотя, если разобраться, в последний год мне довольно много пришлось делать того, что раньше и в голову-то не могло прийти.

Просидев пару часов за монитором, сам не заметил, как увлекся. Никогда не думал, что лесохимия настолько захватывающая наука. Оказывается, из деревяшек можно сделать практически все то же, что сейчас делается, в основном, из нефти. Может, экономически это не всегда оправдано, но экономика – штука довольно относительная. Вот, например, устроили некоему государству блокаду, и нет у него возможности покупать нефть.

Тут же промелькнула интересная мысль: может, Профессор разрабатывает эти технологии для какой-нибудь страны-изгоя? Хотя, насколько я понял, его фирма занимается разработкой программного обеспечения. И причем здесь лесохимия – вообще непонятно. По большому счету – это не мое дело. Заниматься интересной работой, получать довольно неплохую зарплату, иметь бесплатную еду и крышу над головой – чего еще надо? Через пару лет скоплю денег, найму частного детектива, который найдет убийц Машуни и восстановит мое честное имя. А там, Бог даст, получится продолжить мои исследования.

Я довольно часто задумывался, почему мне так хочется довести до логического завершения исследования открытый мною энергетический эффект? Раньше, когда была еще жива Машуня, все казалось до предела простым. В зависимости от того, как будут развиваться события, в планах было два варианта. По первому из них предполагалось сделать себе громкое имя, а, может, чем черт не шутит, получить Нобелевскую премию, Но если бы у этого эффекта вдруг оказались хорошие коммерческие перспективы, то охотно поменял бы славу на деньги. То есть, если отбросить всю шелуху, то я тогда желал и того, и другого.

Но после смерти Машуни и последовавших событий я вдруг ясно осознал, что ни деньги, ни слава совершенно не стоят того, чтобы к ним стремиться.

Наверное, внезапная потеря близкого человека, смертельный риск для собственной жизни, чувство безнадежности от вопиющей несправедливости и отсутствия возможности что-то изменить, заставляют понять, что все то, к чему я стремился раньше – просто суета. Ни богатство, ни мировая известность в научном мире мне оказались не нужны.

Да, сейчас я, действительно, стремился заработать денег. Но они нужны мне не как самоцель или инструмент для самоутверждения, а как средство для того, чтобы попытаться отомстить убийцам, восстановить свое доброе имя и продолжить исследования. Насчет отомстить и восстановить – тут все понятно и бесспорно.

А вот исследования… Может, хотелось похвастаться перед знакомыми, вызвать у них зависть? Нет. Друзей у меня давно не было, так как вдвоем с Машуней мы были вполне самодостаточны. Да и, вообще, понятие «мужская дружба» сейчас означает времяпровождение за выпивкой и болтовней о футболе, тачках и женщинах, к чему меня совершенно не тянуло. Перед кем еще мне хвастаться? Перед отцом? После его предательства год назад, мне стало совершенно наплевать на его мнение.