Пятый тотем - [72]

«Значит, ты еще здесь», – подумал я, вглядываясь в лица находившихся здесь солов.

Внезапно сидящие у кровати повскакивали с мест, размахивая руками, и кинулись к кровати. Девушка с усилием согнулась, заходясь тяжелым кашлем и держась рукой за бок. Когда спазм прекратился, она с облегчением рухнула на подушку. Ее дыхание выровнялось, а на бледной коже проступил едва различимый румянец. Вокруг мельтешили всхлипывающие женщины, вознося руки к небу в хвалах. Сидевший тут же старец дрожащими руками вытирал слезы, не веря своему счастью.

«Так ли для них важно, что это уже не она, – подумал я. – Никогда вы не узнаете правды. Да и кому она нужна?»

Больная вновь открыла глаза, и ее губы едва шевельнулись, но я различил слова:

– Ты, кажется, собирался подняться с братом на Пуравва? – прошептала она. – Хочу, чтоб ты отвел туда меня!

Глава XVI. Время вспять

Храм Амахара давно был оставлен позади и скрылся за пушистыми стягами пальмовых ветвей. Маки деликатно не лез с расспросами, а мне не хотелось самому начинать разговор, от чего мы лишь изредка перешептывались, и только по делу. Наши планы были перевернуты с ног на голову, как и наши жизни. Дух утаремо, так и не назвавший мне собственного имени, исчез сразу после ритуала, но меня больше не покидало чувство присутствия рядом со мной чего-то инородного. Ощущение и восприятие окружающего мира обострились, будто я был в шкуре зверя, но я шел на своих ногах, а тотемный покровитель мирно спал. Было заметно, что мой спутник начал меня сторониться, избегая лишний раз встречаться со мной взглядом. Раз за разом на привалах он старался расположиться так, чтобы я всегда был на виду. Я стал замечать, что он прикидывается, будто сразу засыпает, чтобы не говорить со мной. В принципе, это было вполне справедливо, за исключением одной маленькой детали: наши жизни все еще были повязаны друг с другом.

Прошло уже три дня с момента, как мы выбрались из Ломкай-гора, и я решил, что должен во что бы то ни стало объясниться с Маки. К концу утомительного дневного перехода мы привычно и не сговариваясь разбили стоянку на ночлег. Неподалеку от места, где мы остановились, были слышны спокойные, словно шепчущие голоса воды.

– Один из притоков Кадураро, – бросил я Маки, прислушиваясь. – Иминана, если не ошибаюсь.

– С каких это пор ты стал знатоком здешней географии? – пробурчал он в ответ.

– С тех самых, как выпил кровь жнеца по имени Сальгундва.

Повисла неловкая пауза. Наконец Маки не выдержал и разразился гневной тирадой, яростно жестикулируя:

– Да! И раз уж мы об этом заговорили, ты выпил чужую кровь! Ты впустил в свое тело то чудовище! Кто это вообще был? Дух утаремо! Кзор, ты совсем спятил! Что ты сделал с Селирой? Она мертва? – он запыхался, жадно хватая воздух ртом. – Ради всего святого, скажи хоть что-нибудь, чтобы я понял, что у тебя еще есть хоть капля разума!

– Начну с последнего, – спокойно ответил я, примирительно поднимая руки перед собой. – Селира в порядке. Это был единственный шанс сохранить ее жизнь! Поверь, я и сам не в восторге о того, что пришлось идти на такой риск!

– Представим, что я поверил! – он нервно сглотнул и продолжил: – Что на счет остального? Ты пил кровь! Ты добровольно запустил ту тварь себе в голову!

– А ты бы не стал пить? – спросил я, вставая. Меня начинала нервировать его манера обвинять в том, чего он не в силах понять. – Не сделал бы все, чтобы спасти ее?

– Да очнись же ты! Я тебя не узнаю! Откуда тебе было знать, что это поможет и в действительности спасло ее? – По Маки было видно, что моя перемена в разговоре его не на шутку перепугала, но он не собирался отступать.

– Духу не было нужды врать мне по двум причинам. Первая заключалась в том, что и я, и Селира нужны были ему живыми. Вторая же вытекала из первой: возмездие утаремо заключалось не только в самом убийстве жнецов, но исправлении ошибок прошлого.

Маки устало плюхнулся прямо на землю, обхватив голову руками.

– Я не понимаю тебя. – Он поднял на меня усталые, полные слез глаза. – Я правда хочу, но не понимаю!

Я опустился напротив него на колени и положил ему руку на плечо.

– Я и сам не понимал сначала. Правда в том, дружище, что ритуал запустил что-то вроде механизма, если угодно, активировал спящую и потаенную части моей души. Ко мне вернулась память моих предыдущих воплощений, вернулись силы, которыми я когда-то владел. Но самое драгоценное – я нашел ее.

– Но, если тебе верить, Селира теперь сол… – пробормотал Маки.

– Нет, ты ошибаешься. – Я улыбнулся ему. – Она утаремо, как и я.

– Какого?.. – он застыл, выпучив на меня глаза.

– Смошадор инициировал память крови в наших жилах. Годы назад мы были здесь, под этими пальмами, полноправными хозяевами. Мы были вместе и вместе ушли за изнанку, когда наше племя пало.

– Кзор, не посчитай меня дураком, но ты не выглядишь как утаремо.

– Внешность ничего не значит. Я чувствую, что джунгли ожили! Я слышу и понимаю каждый шорох, каждую каплю росы, все голоса Долины стали для меня словно единым языком, на котором говорю я сам!

Внезапно поднявшийся порыв ветра заставил нас пригнуться, и мгновение спустя до нашего слуха донесся гортанный свистящий клекот. Маки кувырком перекатился в сторону, срывая со спины винтовку и шаря глазами в ночном небе. Я подошел к нему и спокойно опустил руку на дуло его ружья: