Пятый тотем - [36]

Ее щеки залила краска, и чтобы разрядить обстановку, я решил добродушно отшутиться:

– Да брось, ради такого приятного лечения я только и буду что совать голову в Бездну!

Она продолжила заживлять мои ушибы и довольно чувствительно ущипнула меня прямо за синяк, возвращая смешок после моей скабрезности, но в ее глазах я заметил игривую искорку.

Уже через час нам открылся довольно старый, но еще крепкий и надежный мост через горную, шумную и, без сомнения, опасную реку, бегущую по дну ущелья. Гнилолесье осталось позади. На середине моста я рассеянно развернулся, глядя на павшее годы назад царство Пепельных елей. Ветви застыли скорбной оградой, а дымка, скрывающая мелкие очертания, едва различимо, как молоко, заливала подножия деревьев. Хоть и превратившись в сущий кошмар, Монар оставался великим!

Но всему есть своя цена. Три человека и пять лошадей – такова была плата за проезд. Мы лишились рабочих, более чем половины поклажи, провизии, инструментов и много чего еще. Я даже устыдился, что думаю сейчас о каких-то вещах, – люди погибли, имен которых я так и не узнал и уже не узнаю. Тряхнув головой, отметая тяжелые мысли, я двинулся за своими товарищами, больше не оборачиваясь. Впереди нас ждало еще многое, и сожаление – едва ли не худший помощник в любом деле.

Глава X. На острие ножа

Капли дождя лениво барабанили по старому навесу, сплетенному из бамбуковых жердей и сухих лап пальмовых ветвей. Отголоски грома глухим эхом раздавались к северу, но уже намного реже и тише. Я то и дело протягивал руки из-под навеса, подставляя ладони дождю, набирая пригоршни воды, и с удовольствием промакивал ими лицо. До начала ливневого сезона было еще далеко, и сейчас стояла мучительная и изнуряющая духота. В такие моменты дождь был очень кстати, и я от души наслаждался этим послаблением от природы. В срывающихся с неба каплях воды резвились водные элементали, как и я, радуясь нечаянной грозе. Один из них, пролетая мимо, остановился на мне взглядом мутных и чарующих глаз без зрачков.

Стихийные духи вполне привычны к тому, что большинство живых их не видят, поэтому всегда с интересом относятся к тем, кто способен к зрительному контакту с ними. Мой наставник очень давно рассказывал, что многие из них недолюбливают таких, как я, за то, что шаманы способны подчинять элементалей и заставлять работать на себя. Поэтому, стараясь всем своим видом показывать безучастность, я дружелюбно подмигнул ему и, набрав новую пригоршню под дождем, вложил в нее частичку своей силы. Водный дух застыл, с интересом наблюдая за мной, и я выплеснул заряженную воду на него. Ему явно пришлось по душе мое приветствие, и элементаль, крутнувшись вокруг своей оси, в ответ прыснул мне в лицо каплями и умчался к реке. Я довольно ухмыльнулся, вытирая воду с лица, провожая его взглядом. С любой стихией шаман должен дружить и уважать ее. Никогда не знаешь, какая помощь и где может тебе понадобиться в трудный момент, поэтому кредит доверия лучше зарабатывать заранее.

Когда мы пересекли границу Долины Томагавков, то сразу принялись искать место для отдыха. На севере джунгли еще не стояли непроходимой стеной, и мы могли обстоятельно подыскать место предполагаемой стоянки. Маки, немного попетляв, вывел нас к заброшенной хижине, которую, по его словам, раньше использовали как перевалочный пункт охотники. Она действительно оказалась пуста, когда наша изможденная марш-броском группа прибыла сюда.

Со дня выхода из Гнилолесья прошло уже два дня, а мы все еще оставались на отдыхе. Решение о том, что всем надо выспаться и хорошенько поесть, было принято единогласно. Кошмар, который пришлось пройти нашему отряду, сильно подкосил не только численность, но и моральный дух команды. Отправляясь в путешествие, каждый осознавал, что идет на риск, однако не каждый думал о том, что потери будут ждать нас еще до подхода к основной цели.

Маки почти все время хранил мрачное молчание, лишь изредка бросая короткие фразы и давая односложные ответы, если обращались к нему. Нетрудно было догадаться, что он винил себя в случившемся. Как ни крути, а это было его решение идти кратчайшим путем. Я не осуждал его нисколько. В этом не было ровным счетом никакого смысла, ведь вина была, как часто случается в нашем мире, лишь на одном чувстве – на жадности до наживы.

Наши вояки с утра ушли на рыбалку. Маки долго уговаривали присоединиться к ним, но тот наотрез отказался, мотивировав это тем, что не любит рыбу и собирается подстрелить какую-нибудь птичку себе на обед. На том и порешили, воины отправились вниз по реке к порогам. Рыба там действительно буквально кишела, и ее можно было ловить даже без соответствующей снасти. Маки же, вооружась своей грозной винтовкой, отправился прямиком в джунгли, наплевав на наши увещевания не шастать поодиночке.

Когда он ушел, мы вместе со жрицей единым фронтом надавили на Люнсаля, и тот нехотя, но поплелся следить за ним. Дело было, конечно, не в рыбе, Маки стал слишком замыкаться, и мы должны были это пресечь на корню. Успеху дела такое не способствует, а вот навредить может очень сильно.