Пятый тотем - [28]

Барс угрюмо кивнул мне.

– Шаман дело говорит! Нельзя забиваться в эту нору в надежде, что нас не заметят или пощадят. Парни, луки к бою, щиты в землю, сейчас повеселимся!

С этими словами он напялил на голову шлем и принялся набрасывать на лук тетиву, бойцы последовали его примеру не рассуждая. Люнсаль стоял бледнее молока, но самообладания все же не потерял, он нервно принялся штудировать какую-то книгу, перелистывая страницы с такой скоростью, что некоторые надрывались. Селира, не оправившаяся от работы над склепом, выглядела растерянной, и я, подскочив к ней, сунул в ее ладони маленькую глиняную склянку.

– Душистый бальзам и немного народных секретов. Мажь виски и под подбородком, это освежает и придает сил.

Она торопливо кивнула и принялась растираться, но я уже этого не видел. Подбежав к импровизированной линии, которую выстраивали воины из воткнутых в землю щитов, я занял место сбоку, вонзив в землю три деревянных колышка тотемов, прочертя через них круг.

Люнсаль встал рядом со мной, сжимая посох с такой силой, что костяшки на кистях побелели. Его взгляд решительно буравил темноту, а вокруг него я заметил прозрачный, поблескивающий в темноте фиолетовый щит из чистой силы. Лишь непроизвольно подрагивающая нога выдавала его страх. Я почувствовал, как по телу пробежала теплая волна, и сразу понял, что это Селира вступила в дело, расположившись за нашими спинами. Хуже всех приходилось рабочим, похватав кирки и лопаты, они стояли рядом с лошадьми, чувствуя собственную бесполезность и никчемность. На них жалко было смотреть.

Несколько мгновений ничего не происходило, и тишина, повисшая над нами, гнетущим саваном сковала окрестности. Вдруг до моего слуха донесся легкий шелест. Звук был едва различим, словно прачка распутывала клубок шелковых нитей, поскрипывая, когда затягивались узлы. Изо всех сил напрягая зрение, я вглядывался в темноту, но ничего не мог разглядеть. Между тем звук усиливался и становился ближе. Сзади раздался хлопок, и над лесом взвилась световая искра, это Маки пустил в ход осветительный заряд. В следующую секунду воздух взорвался криками:

– Они на деревьях! Вверх! Они наверху!

Вскинув голову, я увидел их. Омерзительные твари, некоторые размером с крупную собаку, перебирая множеством лап, скользили по паутине в кронах деревьев. Сзади раздался первый винтовочный залп Маки, когда огонь мягко устремился по моим венам к кончикам пальцев. Чувствуя, что теряю самообладание, и выставив руки перед собой, я что есть сил ударил прямо перед наступающим на нас полчищем. Огненный сгусток с ревом устремился в воздух и врезался в ствол дерева, тем самым увеличив очаг взрыва. Паутина вспыхнула, пламенными дорожками разлетаясь по окрестностям. Сразу несколько тварей попадали вниз, отвратительно звеня и щелкая челюстями. Не останавливаясь ни на секунду, я обрушил новый удар, за ним еще один, и еще, и еще, входя в боевое безумие. Их было столько, что я мог вообще не целиться, основной задачей было сжечь паутину, поскольку перемещающиеся по верхам твари могли оказаться за нашей спиной в любой момент. Ярость захватила меня с головой, лишая осторожности. Кажется, я что-то кричал.

Падающие на землю, некоторые из пауков ломали ноги от удара, но тотчас же вскакивали и устремлялись к нам, хромая и извиваясь. Воины, перейдя на беглый огонь, посылали стрелы без остановок, Маки палил от души, не жалея пороха и картечи. Когда нападающим до нас оставалось не более десяти ярдов, поверхность земли сверкнула и, разрывая ткань воздуха, начал расти, раскручиваясь, подрагивающий молниями астральный вихрь. В дело вступил Люнсаль! Попавших в вихрь и даже пробегающих мимо пауков стягивало к его центру, а довершали дело стрелы воинов и залпы ружья Маки. Это был настоящий разгром!

Опьяненный нашим успехом, я собрал воедино всю мощь, на которую был способен, и, припав ладонями к земле и закусив губу, ударил снова. От отката заклинания у меня потемнело в глазах, и я повалился набок, теряя равновесие. Земля, туго застонав, взорвалась прямо под ногами наступающих пауков и начала лопаться, взрываясь каменными шипами, которые подбрасывали и опрокидывали тварей, оглушая и ломая конечности. Шаманство стоило вложенных сил, и еще десяток нападавших были буквально перемолоты в кашу. Вдруг в воздухе над всей творящейся перед нами свалкой раздался глухой треск, и материализовавшаяся из ниоткуда туча начала осыпать пауков срывающимися с небес звездами! Люнсаль, похоже, тоже разошелся не на шутку и пускал в ход все более серьезные аргументы.

– Поберегись! – раздался за нашими спинами крик Маки.

Мы нырнули за щиты, прикрывая головы. Рвануло так, что боль стегнула меня по ушам, а на зубах почувствовался вкус земли. Кажется, мой соплеменник в запале боя метнул булому![28]

Поле перед нами, а это уже было именно поле, выглядело так, словно здесь прошла Железная война, не иначе. Деревья горели, как факелы, освещая ночь. Земля была изрыта так, будто здесь поработали каменные черви. Ее густо покрывали тела омерзительных пауков, изуродованные и поломанные, но ни один так до нас и не добрался. Глядя, как тела врагов, лопаясь, прогорают, мы стояли, созерцая эту чудовищную картину разрушения. Первым пришел в себя Маки.