Пятый сезон Путина. Шоу продолжается… - [25]

— Разумеется, это было сделано под руководством Путина, — заметил я.

— А зачем же он приезжал! В июле 2012 года это подтвердил «Московскому комсомольцу» директор аэропорта Пулкова, сообщил подробности. Он сказал, что когда следователи уже хотели забрать Собчака из палаты Военно-медицинской академии…

— Куда поместить его мог только глава ФСБ.

— О чем говорить!.. Ловко заболевшего Собчака секретно доставили в 122-ю медсанчасть, обслуживавшую космонавтов и атомщиков…

— Где найти ему место мог только Путин.

— Посадили на единственную в городе машину, имевшую право свободного въезда на летное поле…

— Кто такими машинами может распоряжаться, кроме ФСБ?

— …и «под видом экстренного больного вывезли Собчака в Финляндию».

— Но потом, — добавил я, поняв, что мои попытки защиты безнадежны, — те же нежные лапы доставили его в Париж, где он написал великую книгу о Сталине, которая недавно вышла с предисловием его многоумной дочки Ксюши, прославившейся не только своим умом.

— По словам того же Млечина, это была «операция ФСБ против прокуратуры». Российского ФСБ против российской прокуратуры. Вот с какими врагами Путин тайно боролся и борется. То есть нагло, бесцеремонно задушил законное право прокуратуры заняться делом его учителя-покровителя, его дружка-прохвоста. Да какая же разница между ним и Ро Дэ У?

— А ведь как заливается о законности, о юридической базе, о прозрачности во всем. Он эту «прозрачность» уже втемяшил в головы даже военным, которые гордо заявляют по телевидению, что у них все открыто, никаких секретов.

— Какие секреты! Генерал-лейтенант В. Соболев, председатель движения «В поддержку армии», пишет, что забугорные коллеги и партнеры Путина имеют право инспектировать наши войска и вот-вот явятся в Первую танковую армию… Остаются тайной только причина назначения Сердюкова-Смердякова министром обороны да плоды его деятельности. И это сопровождается трепом о профессионализме. Он всех нас за идиотов держит. Я и за Смердюкова с Васильевой заставил бы ответить Путина, и за 22 миллиона голодающих в стране, и за полеты наших бомбардировщиков в Сирии без сопровождения истребителей, и за наше предательское телевидение…

— Да, эти Эрнсты, Добродеевы, Кулистиковы — явные агенты вражеского влияния. Они же из кожи лезут, чтобы дать подтверждение известному заокеанскому девизу «Россия — империя зла и ненависти, Америка — империя добра и любви».

— А вот тебе две цифры: на Кировском заводе в Ленинграде в советское время работало 75 тысяч человек…

— А сейчас 30? — не удержался я.

— Ха! Сейчас — три! В 25 раз меньше. И это на знаменитом Кировском. А другие заводы просто стерты с лица земли. Он бы зарплату себе положил бы в 25 раз меньше советской. А она же в 250 раз больше!.. И при такой разрухе он втянул страну в войну!

— А его приказ одурять школьников Солженицыным?

— Я за это без суда посадил бы его в одиночную камеру и заставил бы прочитать вслух в присутствии тюремщика все три тома, полторы тысячи страниц крупнозернистого полоумия в «Архипелаге ГУЛАГ».

— Ну, это слишком жестоко, страшней смертной казни. Ни один корейский президент не выдержал бы, и он скопытился бы, — усмехнулся я.

— А уж если он дошел до такой дури, что обвинил Ленина, столетие со дня смерти которого не так далеко, в развале СССР — это же не только курам, но даже и цыплятам на смех, — то я с подлинным основанием обвинил бы его в суде не только в вымирании населения, в бесчисленных с человеческими, с детскими жертвами авариях, катастрофах, в по всей стране пожарах и наводнениях, в возрождении забытых болезней и проституции, — я обвинил бы его и в недавнем землетрясении в Японии, в нашествии африканцев на Европу, в смерти пламенной девственницы Новодворской…

— А сравни церкви и школы, монастыри и больницы, часовни и родильные дома. Первых под руководством Владимира Ароновича Ресина насажал «в шаговой доступности», а до родильных домов, например, в среднем по стране — 85 верст! Это на какой срок тянет?

* * *

Мы допили коньяк, и Федя вскоре ушел. Но вечером звонит:

— Не знаешь, где Навальный?

— Понятия не имею, не слежу.

— Что-то о нем ничего не слышно. Не угодил ли в психушку?

— Да ты что!

— Очень просто. Вот послушай, почитаю тебе из сегодняшней газеты: «Летчика Аэрофлота Сергея Кнышова за то, что он защищал отечественное самолетостроение и наши самолеты, начальство посчитало ненормальным и отправило на психиатрическую экспертизу…»

Я прервал:

— Такое презрение ко всему своему и холуйство перед всем чужеземным насаждается либералами давно, и многим это уже в мозги и в кровь въелось, но чтобы так… Вот, например, — я взял со стола книгу, — что в 1992 году говорил о нас с тобой и о наших отцах известный критик Л.В.: «Наша молодежь никогда не была так обделена — не в плане материальной неустроенности (это его не интересует), а из-за полностью разрушенной образовательной системы. Прежняя была казенной, школярской, но все-таки функционировала».

— Так и нынешняя функционирует, — вставил Федор.

— «Даже большевики (между прочим, он и сам был членом большевистской партии), — продолжал я, — начали с ликвидации неграмотности…»