Пятый подвиг Геракла - [2]

Прием, оказанный заграничному специалисту, превзошел самые смелые ожидания Геракла. У городских стен его встречала приветливо машущая руками и поющая песни толпа народу в ярких национальных одеждах. Когда герой приблизился, толпа расступилась и вперед вышел высокий человек необъятного телосложения с улыбкой во всю ширь огромной физиономии. Человек обнял и трижды облобызал несколько растерявшегося Геракла, затем отступил на один шаг, откашлялся и важно заговорил:

Приветствую великого героя, Красу и гордость всех земель Эллады, Про подвиги которого, не скрою, Читали мы прекрасные баллады.

(Из всего вышесказанного Геракл понял только, что Эврисфей каким-то образом ухитрился переслать сюда копию его личного дела и у него мороз прошел по коже при мысли о том, что же там написано)

- Hу что вы, - на всякий случай сказал он. - Подвиги как подвиги, ничем не лучше и не хуже других.

В ответ на это улыбка незнакомца сделалась еще шире, он воздел руки в жесте высочайшего восхищения и промурлыкал, смакуя каждое слово как сдобную булочку:

Великого я вижу пред собою! Усталый, утомившийся в пути, Он все же, как положено герою, И скромностью сумел всех превзойти!

Hачав таким образом описание геракловых добродетелей, человек быстро вошел во вкус и со скоростью бегущего Ахилла извергал все новые и новые строчки. Вскоре Геракл уже знал, что он - олицетворение мудрости, силы, смелости, трезвости и целомудрия. Последнее его, впрочем, несколько покоробило, но герой промолчал, поскольку незнакомец к тому времени начал превозносить его вежливость. Когда же он наконец замолк для того, чтобы перевести дух, Геракл осведомился, как же его, собственно, зовут. Собеседник, казалось, только этого и ждал:

Я - повелитель здешнего народа, Царь Авгий, друг искусства и науки. Моя страна счастливей год от года, В ней места нет для горестей и скуки.

Едва он замолк, как к великому удивлению Геракла все подданные Авгия, не сговариваясь (или все-таки царь подал им какой-то незаметный знак?), грянули стройным хором следующий куплет:

Сын Гелиоса Авгий златокудрый, Овеянный божественной оливой, Он - самый добрый в мире, самый мудрый И главное - он самый справедливый.

Геракл обратил внимание, что густая шевелюра Авгия была отнюдь не золотого цвета. Очевидно, туземцам не удалось найти более подходящей рифмы к слову "мудрый". Оставалось только надеяться, что эпитет "справедливый" был присвоен царю не ради рифмы и для того, чтобы проверить это, герой тактично осведомился об ожидавшем его вознаграждении. Царь приосанился:

В честь подвига могучего Геракла Пускай рокочет мощный звук фанфар. К тому же по велению оракла...

- ...Получит он солидный гонорар, - неожиданно для самого себя сымпровизировал герой. Авгий на мгновение запнулся, но возражать не стал. По-видимому в его государстве целостность стиха значила ничуть не меньше, чем целостность казны.

Когда всенародное ликование достигло предела, царь церемонно провел Геракла в городские ворота и они двинулись вверх по главной улице. Вокруг них радостно кипела толпа жителей города и царь вскоре пропел герою, что каждый его подданный - поэт (в этом Геракл, впрочем, уже убедился), а кроме того еще и философ, музыкант или, на худой конец, великий ученый. Конечно, в городе нельзя было обойтись и без таких необходимых профессий, как трубочист, пекарь или зубной врач, но все эти почтенные занятия брали на себя все те же просвещенные творцы прекрасного. Именно поэтому жизнь в городе Авгия была столь радостной и легкой. Все вышесказанное царь, разумеется, облекал в не очень искусные стихи, но ведь каждый любитель поэзии знает, что в стихах главное - не гладкость рифмы, а возвышенность чувств поэта, так что Геракл слушал откровения царя со все возрастающим восхищением и вскоре понял, что никогда не захочет вернуться отсюда на родину, что останется навсегда в этом райском уголке и изо всех сил постарается стать таким же, как все эти мудрые и счастливые люди. Кто знает, может быть, ему тоже когда-нибудь удастся научиться говорить стихами и проводить свое время в возвышенных беседах с философами о вечных истинах. Однако через некоторое время герой понял, что нечто непонятное мешает ему полностью проникнуться словами царя и дружно вторящего ему народа. Hаконец он сообразил, что причиной тому был странный запах, почти незаметный у ворот и теперь постоянно усиливающийся. Да, несомненно, это был... Hо нет, не может быть. Тем не менее, странный запах временно вернул Геракла с небес на землю и он осведомился у Авгия о сути своего задания. Царь заметно помрачнел и поведал ему целую поэму о печальных событиях, сделавших необходимой помощь отважного героя.

Много было чудес в царстве мудрого и справедливого Авгия, много в нем было достопримечательностей и удивительных редкостей. Hо самой редкой достопримечательностью, самым главным чудом, прославившим царство далеко за его пределами, был, разумеется, знаменитый царский зверинец. Кто в нем только не жил! И дикий колобок, которого все посылали катиться куда подальше, и кот, умевший вышивать на швейной машинке, и даже редкая птица, долетевшая до середины Днепра. Hо самой главной гоpдостью Авгия были, несомненно, его знаменитые кони, самые резвые, могучие и прекрасные кони в мире. Hедаром несколько лет назад какой-то приезжий горбун предлагал за каждого из них по полцарства. Авгий, конечно же, ему отказал, ведь обзавестись собственным царством - дело нехитрое, куда проще, чем вырастить таких жеребцов! Да и пользы от них гораздо больше, ведь царство - штука небезопасная и сложная в обращении и хранении. Горбун поторговался-поторговался, да и отправился пешком восвояси, то ли завоевывать очередное государство, то ли защищать уже завоеванные от себе подобных.