Пятый Аспект. Часть 1 - [9]

Раньше король Вариан посещал Собор лишь по воскресеньям. Но теперь, когда нужно было показать, на чьей стороне сила и правда, королю приходилось бывать в Соборе гораздо чаще.

Сам архиепископ Бенедикт взялся служить не только праздничные, но и самые будничные, обычные мессы. Сейчас Бенедикт отпевал лорда Крайвена, главу Дворянского Дома, погибшего под развалинами собственного дома. Особняк устоял после всех землетрясений Катаклизма, но вчерашнего легкого толчка, который не напугал даже голубей на памятниках, было достаточно, чтобы разрушить крепкое на первый взгляд трехэтажное здание. Было начато расследование, но последовал скорый ответ от гильдии архитекторов — во всем виновата трещина в фундаменте.

Нового главу дворянства еще не выбрали. Аристократы, с таким же фанатизмом, как и крестьяне, переписывали имущество Культу и вступали в его ряды. Теперь Смертокрыл вполне законно мог прописаться в центре Штормграда в лучших, сейчас пустующих особняках, и никто бы и ему и слова не сказал.

Поредевшие ряды дворянства Штормграда, облаченные в лучшие черные камзолы и бархатные, впитывающие любой солнечный лучик, платья, с тоской провожали погибшего в последний путь. Вариан знал объяснение этой тоске во взглядах — на нового главу свалиться слишком много дел и обязанностей, и мало кто хотел быть избранным в эти дни на когда-то почетную должность.

Принц Андуин, сидевший рядом, настолько горячо молился, словно хоронил родного отца. С тех пор, как Андуин явился к нему после тренировки без единого кровоподтека на лице, Вариан и словом с ним не обмолвился. Отец с болью наблюдал, как, прикрыв глаза, сын шептал слова молитвы, и такое прилежание Андуина разрывало сердце Вариана на куски.

Король с трудом высидел службу. Его длинные пальцы стискивали рукоять меча. С бОльшим желанием он бы вскочил на ноги и одним движением клинка разрубил бы пополам деревянную скамью, на которой они сидели вместе с Андуином. «Этого ты хочешь?» — напрямик спросил бы Вариан сына. — «Это то, что ты выбрал?!».

Склонив светлую голову, ни о чем не подозревающий принц действительно молился о собственном отце. Всего несколько слов он прошептал в память о погибшем лорде Крайвене, которого слишком мало знал. Из-за близости отца, который в этот момент был для принца самым далеким во всем Азероте человеке, Андуин не помнил себя от страха.

— Кто излечил тебя? — спросил его Вариан, когда он в назначенное время явился после тренировки. — Я спрашиваю, кто исцелил твои раны?

Андуин струсил. В очередной раз, оказавшись лицом к лицу с разгневанным отцом, принц отступил на шаг назад и пробормотал что-то о придворном лекаре. Он боялся, что король спросит имя, но этого не потребовалось.

Король одарил принца долгим взглядом и более не сказал ни слова — за весь путь до Собора, за всю церемонию. Что если теперь отец будет всегда молчать? Вряд ли теперь архиепископ разрешит эту ситуацию. Андуин вопрошал Свет, что же ему теперь делать, как стать ближе к отцу и не оттолкнуть его вновь, а Вариан воспринимал эту горячую молитву за лишнее подтверждение собственных выводов. Голубые глаза его, такие же, как у сына, были похоже на два кусочка льда.

Церемония кончилась, и дворяне медленно и нерешительно, оглядываясь на короля, расходились. Андуин не сдвинулся с места, хотя королевской семье надлежало покидать Собор первыми. К Вариану спустился архиепископ Бенедикт, облаченный в белоснежное, отороченное золотым орнаментом, одеяние.

— Ваше величество.

— Ваше преосвященство, — в тон ответил король.

Андуин молча наблюдал за этим обменом ничего не значащих фраз.

Гроб лорда Крайвена уже снесли с постамента в родовую гробницу, дворяне, не дождавшись короля, покинули Собор. Сумерки сгустились по углам дома Света, пламя редких свечей подрагивало на сквозняках. Принц оглянулся на длинные ряды деревянных скамеек, непривычно пустующие залы. Гулкая тишина, прерываемая лишь треском свечей, а не горячим шепотом молитв и пением, обступила принца. Никогда ранее в Соборе Света Андуин не ощущал столько тоски и одиночества, как теперь.

Его сердце екнуло, когда он заметил, что Вариан, склонив голову, молча слушал то, что говорил ему отец Бенедикт. Возможно ли, что именно сейчас решается его судьба?…

Секретарь короля неслышно приблизился к Вариану, ожидая. Андуин все отдал бы, лишь бы быть на его месте и слышать все, что говорит архиепископ. Вариан менялся в лице, хмурился, и его шрам вновь становился похожим на молнию.

— Ваше величество, этот поход крайне необходим Святому Свету, — настаивал в этот момент Бенедикт. — Оглянитесь! Вера в Свет подорвана фанатиками и их ложными проповедями. Людям нужна вера, и только Священный поход по городам Альянса способен зажечь их сердца.

— Совершенно нет необходимости именно вам возглавлять этот поход, — хмурился Вариан.

— Кто, кроме меня, способен вернуть в сердца людей Свет? Даже ряды священнослужителей поредели, ваше величество. Кого не забрали в капелланы, тех завербовал злосчастный Культ.

Вариан опасался за здоровье пожилого архиепископа, точного возраста которого он даже представить не мог. На вид Бенедикту минуло около века. По Штормграду архиепископ передвигался медленно и лишь по одному и тому же маршруту — из Собора в королевский Дворец и обратно, хотя нельзя было не признать, что он сохранил юношескую легкость шага и почти не пользовался своим посохом в качестве трости. Но не хватало только, чтобы Штормград лишился своего верного духовника, и епископам в это неспокойное время пришлось бы избирать нового главу церкви.