Пятоколонное - [3]

На сознание зрителей тоннами обрушились «каратели», «хунта», «готовящиеся концлагеря», «убивают за русский язык», «расстреливают всех старше 16 лет», «распяли трехлетнего мальчика». Все это с нажимом, с напором, с подтасованным видеорядом, с интенсивностью, не дающей возможности включить критичность. Недаром многие люди, совсем не разделяющие позицию власти, признавались, что если им случалось хоть 20 минут посмотреть российское ТВ — они понимали: еще немного, и поверят всему, что слышат.

Отдельно впечатляет явная вовлеченность, даже упоенность исполнителей — самих журналистов. Их каждый раз ловят, показывают, что фейк, высмеивают — и все продолжается. То есть люди производят чудовищную халтуру, на уровне студента-заочника, в последний момент ляпающего реферат из надранных в интернете кусков, и страшно довольны собой. Потому что целью давно не является журналистика, а пропаганде разоблачения не страшны: о них узнают сотни, а вранье увидят миллионы. И эти миллионы будут уже в таком состоянии, что уж точно не захотят испытывать когнитивный диссонанс и сомневаться. Критерием качества работы становится именно способность ввести публику в состояние измененного сознания, и в этом отношении они и правда могут быть собой довольны.

Можно сказать, что российские зрители за эти месяцы подверглись массовому эмоциональному изнасилованию, ковровой бомбардировке пропагандой. Смысл здесь не просто в том, чтобы дать определенное видение. Сюжеты и посылы подбираются так, что зритель понимает: он должен сделать моральный выбор. Не просто испугаться или разгневаться — этого недостаточно. Ты должен соединиться с предлагаемой подачей событий искренне, всем сердцем. Ведь если ты не сгораешь от ненависти к тем, кто распинает трехлетних мальчиков — кто ты сам тогда!? Если ты не веришь в преступную суть карателей и хунты, уничтожающих братский народ — как тебя носит земля!? А если твой сын или дочь вдруг начинает сомневаться — то кого ты вырастил!? И как с этим жить?

Жертвы

Поэтому старшее поколение россиян в этой всей ситуации прежде всего просто жалко. Неужели всю жизнь проработавшие люди не заслужили хотя бы минимального уважения и бережного отношения? Сколько сердечных приступов стали результатом сюжета про распятого мальчика? Сколько онкологических диагнозов приблизит это нагнетание ненависти? Сколько отношений со взрослыми детьми пострадало?

Однако не вся аудитория — доверчивые пенсионеры. Для продвинутых интернет-пользователей было приготовлено свое меню. Да, опять много фальсификаций, много истерики, много агрессии, оскорблений и прямых угроз — ведь кое-что в интернете можно, а по телевизору пока нет. Например, намекать, что несложно узнать, где ты живешь, и что если тебе в дом забросить горящую канистру с бензином, то ты узнаешь, как сомневаться в том, что Одесса = Хатынь (пример из моей почты).

Но главный удар был нанесен по самой интенции искать истину и критически мыслить. Производя в астрономических количествах фейки, выдавая десятки версий разной степени правдоподобности, интернет-пропагандисты вызвали у многих людей ощущение, что правды нет вовсе, что ничто не может быть доказательством: ни видео, ни слова очевидцев, что врут все и обо всем, и разобраться, что же было на самом деле, невозможно в принципе. Через несколько дней отчаянного барахтанья в море версий, доводов, фактов и псведофактов практически каждый приходил к тому, что проще махнуть рукой и смириться.

В отчаянии люди пытались ориентироваться на свою референтную группу, на мнения уважаемых прежде людей — и тут их ждал новый удар. Очень многие держатели мнений, которые прежде были если не оппозиционны, то как минимум независимы и критичны по отношению к власти, вдруг присоединились к общему хору. Как во флешмобах, которые устраивают на улицах и в аэропортах: один за другим те, от кого ты этого совсем не ожидал, вдруг начинают петь или плясать согласованно, по единому плану. И выясняется, что нет уже никакой референтной группы, ориентироваться не на кого: те запели, эти замолчали, а если по ту сторону оказались друзья и члены семьи…

Намного проще сдаться.

Поистине, в эти полгода российская пропаганда достигла оруэлловских высот, и каждый выпуск новостей, каждое ток-шоу и аналитическая программа обращаются к зрителю в жанре знаменитых диалогов О’Брайена с Уинстоном, сбивая с толку, перекраивая понятийную сетку с головокружительной скоростью, подменяя и переворачивая смыслы. Очень трудно сопротивляться, когда зло атакует с моралью наперевес, потрясая слезой ребенка. При этом, конечно, контекст задан недвусмысленный: не сделаешь правильный выбор — окажешься Чужим. А будешь настаивать на своем — крыс выпустят из клетки.

Поэтому основное чувство на исходе этого лета — огромная усталость. Столько сил уходит на то, чтобы просто не упасть в эту бездну. Даже те, кто устоял, чувствуют себя изрядно помятыми.

Резюмируя, можно сказать, что изнасилованным оказалось российское общество в целом, от самых наивных, до самых продвинутых, от молодых до старых. Огромные ресурсы были вложены — и они принесли результат, пресловутые 84 %. Или уже даже 88. Потому что против лома нет приема. Ну, почти нет.