Пятое евангелие - [2]

Казалось, незнакомец намеренно положил передо мной журнал, а затем начал с упоением рассказывать о красотах Парижа. С моей точки зрения, это чистейшей воды садизм, ведь подобные ситуации могут стать для таких любопытных людей, как я, настоящей мукой и причинить почти физическую боль. Каждый раз, когда я предпринимал попытку перевести разговор на столь интересовавшую меня тему, мой собеседник тут же вспоминал еще одну достопримечательность, которую, по его мнению, обязательно должен был посетить гость города. Лишь позже я понял, что незнакомец боролся с собой и со своими сомнениями, не отваживаясь довериться мне и рассказать свою историю.

Я совсем было потерял всякую надежду, как вдруг мужчина взял в руки иллюстрированный журнал, раскрыл где-то посередине и пододвинул ко мне со словами:

– Это я. Если точно, это был я. Еще точнее – это должен был быть я.

Незнакомец пристально смотрел на меня.

Выражение моего лица в то время, когда я внимательно изучал журнал, наверняка доставляло моему собеседнику настоящее удовольствие. Я чувствовал на себе его пристальный взгляд, словно незнакомец ожидал услышать возглас удивления. Но ничего подобного не произошло. В статье речь шла о репортере этого журнала, погибшем во время войны в Алжире. На нескольких страницах были помещены фотографии, рассказывающие о его жизни, а на последней – ужасно изуродованный труп. Должен признаться, я был растерян.

– Вы этого все равно не поймете, – наконец сказал незнакомец. – Прошло довольно много времени, прежде чем я сам разобрался, что к чему. Можете быть уверены, история, которую я собираюсь рассказать, – самая невероятная из всего слышанного вами до сих пор.

Я попытался было возразить, что за свою жизнь мне приходилось иметь дело с множеством непостижимых вещей, поскольку заурядные, обыденные события довольно редко обращают на себя внимание писателя. Дабы не показаться голословным, я тут же коротко рассказал о парализованном монахе, который, сидя в инвалидном кресле, поведал мне историю своей жизни и довольно убедительно объяснил, что именно заставило его попытаться свести счеты с жизнью, выбросившись из окна здания в Ватикане. Эту историю я описал в своей книге «Сикстинский заговор», но еще до выхода книги в свет парализованный монах исчез из монастыря. Отвечая на мои расспросы, аббат настаивал, что монаха в инвалидном кресле в его монастыре никогда не было. Должен заметить, мне это показалось более чем странным, ведь я провел не один день, разговаривая с пропавшим.

Лучше бы я выбрал другой пример или вовсе промолчал, потому что мой собеседник тут же куда-то заторопился, а напоследок добавил:

– Прежде чем рассказать вам свою историю, я должен еще раз хорошо все обдумать. Встретимся завтра в кафе «Флора» на бульваре Сен-Жермен, там бывает довольно много писателей.

Забегая вперед, скажу, что в кафе «Флора» я выпил кофе в полном одиночестве, и это меня нисколько не удивило. По всей видимости, незнакомца испугало само предположение, что его история может послужить основой для книги. С другой стороны, такое поведение утвердило меня в мысли, что события, о которых мог поведать этот пожилой мужчина, выходили далеко за рамки его жизни и были связаны с чем-то гораздо большим.

Все великие тайны человечества берут свое начало с событий на первый взгляд довольно незначительных. И мне казалось, что судьба этого человека связана с одной из подобных тайн. Тогда я не мог даже предположить, насколько фундаментальным окажется эта связь. К тому же я был далек от мысли, что незнакомец с цветками райской птицы играл в этой драме лишь второстепенную роль. Должен предупредить, что главную роль сыграла женщина, на могилу которой он приводил. А я знал только ее имя – Анна.

Но у меня был еще след – статья в иллюстрированном журнале. Один след вел в Мюнхен, второй – назад в Париж, а затем, как я выяснил во время расследования, события пересекались. Мне пришлось побывать в Риме, Греции и Сан-Диего. Постепенно я начал понимать, почему незнакомец не решился рассказать мне свою историю.

Я еще несколько раз сходил на кладбище, но мужчину с экзотическим цветком так больше и не встретил.

Глава первая Орфей и Эвридика Несущая смерть

1

Вокруг нее все было белым, и, словно боль причиняли белые стены, белый пол, безупречно чистые белые двери и яркие, режущие глаза неоновые лампы на потолке, Анна, пытаясь спрятаться от них, закрыла лицо ладонями. Она ничего не понимала. Все, что она слышала, – это слово «кома» и что он в плохом состоянии. Кто-то в белом халате – невозможно было определить, мужчина это или женщина, – усадил ее на этот стул и мягко, но в то же время с нажимом, словно стюардесса, которая рассказывает о правилах поведения в экстремальной ситуации, объяснил, что врачи делают все возможное. Что это может продлиться довольно долго, а тем временем нужно заполнить и подписать формуляр.

Лист лежал рядом на полу. Время от времени блестящие белые двери открывались. В длинном коридоре слышался скрип резиновых подошв, который через некоторое время стихал, приглушенный другой дверью. Доносился ритмичный звук какого-то аппарата, пахло карболкой, а жара была почти невыносимой.