Пятое Евангелие - [20]
Существуют ведь оккультные обязательства! И следуя некому такому оккультному обязательству я тогда сообщил, что через превращенный голос Батх-Кол Иисус из Назарета внял в тот раз, как это свершилось, что я теперь равно рассказал. Внял Иисус из Назарета слова:
Аминь (АУМ)[26]
Никак по-другому как так, могу я перевести в немецкий язык то, что как превращенный голос Батх-Кол в тот раз было внято Иисусом из Назарета. Никак по-другому как так! Это были эти слова, которые Душа Иисуса из Назарета принесла назад, как она опять пробудилась из обморока, через который она чувствовала себя отрешенной при том равно изложенном происшествии. И как Иисус из Назарета опять пришел в себя и направил вокруг глаза на множество отягощенных и обремененных, которые вознесли его на алтарь, здесь убежали таковые. И как он ясновидческому взору позволил изогнуться вдаль, мог он его только направить на толпу демонических обликов, демонических сущностей, которые все были связаны с этими людьми.
Это было второе значимое событие, второе значимое окончание в различных периодах Душевного развития, которое Иисус из Назарета проделал со своего двенадцатого года. Да, мои дорогие друзья, события, которые так сказать через свою душевностную сущность устанавливают Душу только в благословенное настроение, таковые не были это, которые на Душу подрастающего Иисуса из Назарета делали величайшее впечатление. Научиться узнавать должна была эта Душа бездны (Abgrьnde) человеческой природы уже в так юные годы, прежде чем наступило событие Иордана.
И с этого путешествия пришел Иисус из Назарета домой. Это было около того времени, как отец, который оставался дома, умер примерно в двадцать четвертом жизненном году Иисуса из Назарета. Как Иисус пришел домой, здесь имел он в Душе живо колоссальное впечатление демонических действий, которые погрузились во многое, что жило в древней языческой религии. Как это, однако, всегда есть, что известные ступени высшего познания достигают только через то, что учаться узнавать бездны жизни, так было это в известном способе также у Иисуса из Назарета, что он — у некого места, которое я не знаю — около своего двадцать четвертого жизненного года вокруг через то, что он так бесконечно глубоко созерцал в человеческие Души, в Души, в которых как сконцентрированна была вся Душевная плачевность человечества тогдашнего времени, также особенно стал углублен в мудрость, которая все-таки как раскаленное железо пронизывает Душу, но также делает Душу так ясновидческой, что она может прозревать светлые Духовные широты. И через то, что он внимал превращенный голос Батх-Кол, был он также как превращенный. Так был он в относительно-мерно юные годы одержим спокойным, пронизывающим Духовно-читающим взором (Gestesleseblick). Иисус из Назарета стал неким человеком, который созерцал глубоко в тайны жизни, который так мог созерцать в тайны жизни, как прежде никто на Земле, потому что никто прежде так как он не мог рассмотреть вплоть до какой степени может восходить человеческая бедственность. Сначала он увидел, как можно потерять почву под ногами через голую ученость; затем он пережил, как древние инспирации ушли потерянными; потом он увидел, как культы и жертвенные действия, вместо того, чтобы принести людей в связь с Богами, выколдовывали всяких демонических сущностей, которые делали людей одержимыми собой и их (людей) через это привносили в Душевные и телесные болезни и бедственность всякого рода. Наверняка никто на Земле всю эту плачевность так глубоко не созерцал как Иисус из Назарета, никто не имел то бесконечно глубокое ощущение в своей Душе как он, как он созерцал тот, одержимый демонами народ. Наверняка никто не был на Земле так подготовлен к вопросу: Как, как может расширение этой плачевности на Земле быть сделано остановленным?
Так был Иисус из Назарета не только оснащен взором со знанием мудреца, но в известном способе через жизнь стал посвященным. Это научились узнавать люди, которые в то время совместно вступали в некий известный орден, который ведь известен Миру, как Ессеевский одрен (Essдerorden). Ессеи были люди, которые лелеяли некий род тайного служения и тайного учения у определенных мест Палестины. Это был некий строгий орден. Тот, кто желал вступить в орден, должен был по меньшей мере один год, в большинстве, однако, больше лет проделывать строгие испытания. Он должен был показать через свое поведение, через свою благонравность, через свое служение напротив высшим Духовным могуществам, через свое чувство для справедливости, человеческого равенства, через свое чувство неуделения внимания внешнему человеческому имуществу и подобного этому, что он был достоин, чтобы быть посвященным. Если он затем был принят в орден, тогда существовали различные степени, через которые восходили к той жизни Ессеев, которая была определена с некой известной отделенностью и обособленностью от остального человечества, в некой строгой монастырской дисциплине и через известные очистительные устремления, через которые желали устранить все недостойное телесного и Душевного рода, чтобы приблизить себя к Духовному миру. Это выражается уже в некоторых символических законах Ессевского ордена. Расшифрование Акаша-Хроника показала, что название Ессей происходит или в любом случае совместно связано с иудейским словом Ессин (Essin) или Ассин (Assin). И это означает так нечто как черпак (Schaufel), черпачок (Schaufelchen), потому что Ессеи как единственный символический знак постоянно носили некий маленький черпак как обозначение, что в некоторых сообществах ордена вплоть до сегодня сохранилось. В известных символический обычаях выражалось также то, что Ессеи желали: что им не позволено носить при себе никаких монет, что им не позволено проходить через некие ворота, которые были окрашены или в чьей близи были образы-рисунки. И потому что Ессевский орден в тогдашнее время в неком известном способе был тогда также внешне признан, сделали в Иерусалиме особые ворота, неокрашенные ворота, так чтобы также они могли идти в город. Ибо если Ессей приходил к неокрашенныем воротам, должен он был всегда опять поворачивать назад. В самом ордене существовали древние пра-возвещения (Urkunden) и традиции, о содержании которых члены ордена строго умалчивали. Им позволено было учить, но только то, что они внутри ордена учили. Каждый, кто вступал в орден, должен был свое имущество отдать ордену. Число Ессеев тогда ко времени Иисуса из Назарета было неким очень большим, примерно от четырех вплоть до пяти тысяч. Со всех мест тогдашнего Мира совместно сходились люди, которые посвящали себя строгим правилам. Они каждый раз, когда они где-нибудь далеко, в Малой Азии или еще дальше, имели некий дом, дарили таковой Ессевскому ордену и орден получал повсюду небольшие имения, дома, сады, да дальние пашни. Никто не был принят, кто не дарил все, что становилось Ессеям общим имуществом. Все принадлежало всем, никто отдельный не имел владения. Некий, для наших взаимосвязей чрезвычайно строгий закон был такой, что некому Ессею было позволено поддерживать с имуществом ордена всех нуждающихся и обремененных людей, только не тех, которые принадлежали своей собственной семье.
