Пятница - [55]

развилке дерева. После нескольких тренировочных ударов – шкура превратилась в

жалкие лохмотья. Свою технику обращения с этим хлыстом, Катя довела до

совершенства, сбивая кончиком хлыста, кокосы, установленные на кольях, на

расстоянии в десяток метров.

Она коротко размахнулась, и, раздался сухой щелчок по поверхности тропинки.

Моментально, с двух сторон от тропы сработали самострелы, и стрелы со свистом,

исчезли в джунглях, по обе стороны от тропинки.

Катерина усмехнулась.

– Однако не мудрствовал лукаво – ты япошка! Задолбал уже своими

самострелами, – она скрутила хлыст в аркан, и, засунув за спину в сумку, ступила на

тропу, намереваясь найти сторожевую бечеву.

Это была её ошибка.

Моментально, вокруг ее ноги затянулась петля и рванула ее вверх. Катерина повисла

вверх ногами, в двух метрах от земли, барахтаясь и дергаясь, как паучок, повисший на

своей паутинке. Лиановая петля затянулась вокруг одной ноги, и, Катерина от

неожиданности и рывка, на мгновение потеряла сознание. Когда открыла глаза –

солнце било острыми лучами сквозь крону, прямо ей в зрачки. Она зажмурилась,

беспомощно дергаясь на лиане, закрепленной, где-то высоко в кроне дерева. Сумка

слетела с плеча и валялась на тропе, вместе с ее хлыстом. Только верный мачете,

болтался на поясе, неприятно стуча, своим футляром, ей по груди.

Она застонала и сделала попытку дотянуться до петли на ноге.

Не то-то было.

Ничего с первого раза не вышло. Кровь приливала к голове, и, в висках все

настойчивее стали пульсировать набухшие от крови вены. У Кати, на глаза,

навернулись слезы от бессилия. Она дергалась и ругалась, пытаясь достать петлю.

Наконец ей удалось ухватиться за стопу ноги левой рукой, и ее тело задрожало от

страшного напряжения. Правой, она еле смогла вытянуть мачете из ножен, и,

последним неимоверным усилием – рубанула по лиане, немного выше петли.

Грохнулась на спину и застонала.

Сумка, на которую она упала, слегка смягчила удар.

Медленно поднялась, Её лицо пунцово пылало от ненависти, бессилия и злобы. Губы

извергали потоки ругательств.

– Ах ты недоносок! Кусок японского дерьма! Подловил все-таки сволочь…

Зря я тебя не дооценила. Азиатская дрянь! Сивый мерин! Паскуда…Ну погоди! Тварь!

Тело била мелкая дрожь и зубы лязгали – то ли от ненависти, то ли от пережитого

стресса.

Мало, помалу, она стала успокаиваться. Вынула хлыст из сумки, и с остервенением

отстегала всю тропу вокруг себя. Ничего больше не сработало.

Облазила все джунгли, вокруг места установки этой ловушки. Собрала в кучу все

приспособления и «навороты», неведомого охотника. Настроение улучшилось, но

желание, продолжать проверку своих ловушек – совсем отпало. Кроме того, она

увидела некоторые оригинальные конструктивные элементы, в устройстве этой

ловушки, которые очень обрадовали ее, как все неведомое и новое, постигаемое

ребенком, когда он ломает из-за любопытства, новую игрушку.

В приподнятом настроении, пустилась в обратный путь.

Она вышла в район установки своих обычных ловушек и с удовлетворением выволокла

из одной ямы, довольно крупную, попавшую в нее свинью. Уже на берегу, устав от груза

на ее плечах, она разделала тушу по всем правилам. Аккуратно расфасовала мясо и

полезные внутренности по пакетам из пальмовых листьев, скрутила лианами все

пакеты в один большой, и решила искупаться.

Катя всегда купалась полностью голая и получала от этого неслыханное удовольствие.

Она стояла по колено в воде, смывая кровь с рук и тела. Когда тело очистилось, Катя

вскинула руки к солнцу и закричала в восторге.

– О солнце! О всемогущий РА! Да будешь ты, светить всегда и везде во-веки

веков! О Сэм, где же ты? Я хочу с тобой поиграть!– Катя кинулась в изумрудные

волны…

Она лежала на воде, недалеко от берега, раскинув руки и наслаждаясь получаемым

блаженством. Было безветренно, и поверхность океана колыхалась спокойно и

умиротворяюще.

Слух Катерины привлек всплеск. Она встрепенулась и огляделась…

– Сэм? Это ты?

Неожиданно, недалеко от нее, воду стремительно разрезал треугольный, не похожий

на дельфиний, плавник. Катерина похолодела…По телу пробежала волна

предательской дрожи…

– Акула…И не одна…О боже! Спаси и сохрани. Это кровь…Я привлекла их

кровью – какая дура! Неужели конец. Она набрала полные легкие воздуха и над

поверхностью океана, прокатился истерический, полный смертельной опасности

женский крик.

– Сэм! Помоги мне Сэм…Где ты Сэм!!!

Больше инстинктивно, чем, что-либо соображая, она стала грести руками к берегу,

ежесекундно ожидая раздирающую сердце боль, он нападения акулы. Два раза, что-то

шершавое скользнуло по ее ногам. Берег был еще довольно далеко. Катерина,

захлебываясь рыданиями, слезами и морской водой, кашляя, у же в бессилии хрипела.

– Сэм…Помоги…Милый Сэм …Где же ты? Сэм…

Вода вокруг нее неожиданно вскипела. Среди фонтанов брызг, в воздух взлетело тело

крупной акулы. Катерина судорожно гребя руками нырнула и открыла глаза. Вокруг нее

творилось не вообразимое.

Стремительное тело дельфина, врезалось в акул, вспарывая носом их тела и

выбрасывая их над поверхностью воды. Одну акулу, разорванную почти пополам,

рвали на куски сородичи, которых в свою очередь, одну за другой, таранил своим