Пятница - [18]

показывала их, набежавшим и восхищенным друзьям.

Отец тихо отошел от толпы детей и сел в автомобиль. «Запорожец» чихнул, завелся, и,

стал разворачиваться.

Из толпы детей выскочила Катя.

– Папа! Подожди! Папа !

Отец, махнул ей на прощанье рукой из окошка дверцы, машина спрыгнула на

грунтовую дорогу и скрылась, к клубах пыли.

Катя подняла голову. Мимо, на низкой высоте, возбужденно чирикая на все лады,

пролетела стая птиц….

Она проснулась от птичьих, разноголосых криков.

Прелестное утро дикой природы.

Лучи солнца, прорываясь через листву деревьев, яркими пятнами нагревали песчаную

почву пещеры. Зеленая ящерка, греясь на солнце, уставилась бусинками своих глаз на

Катерину. Катя пошевелилась и встала. Ящерка тотчас скрылась в своей норке у

подножья пещеры.

Рулоны колючего кустарника, надежно закрывали вход.

«Хороший заборчик!»,– отметила про себя Катерина и посмотрела на свои руки и плечи.

От ран не осталось и следа, кроме нескольких красных точек и полосок. Она осторожно

освободила от колючек проход и вышла на площадку перед пещерой.

Солнце уже поднялось над деревьями, и, в просветах между ними, искрилась золотая

солнечная дорожка, играя бриллиантовыми отблесками, на лазурной глади океана.

Катерина вздохнула. Она вдруг вспомнила о самолетном кресле, которое ей спасло

жизнь и не дало разбиться при падении из самолета. Покачала головой и задумалась:

«Боже! Надо посмотреть кресло… Там ведь была моя сумка рядом. Может она

зацепилась? Как я могла забыть про это? Вот дура! Ну, попала я в

катастрофу. Не я первая, не я последняя! Главное жива! Не все потеряно, Катенька…

Вспомним, вспомним Робинзона и пионерский отряд…»

Первым делом, она решила найти кресло, а потом уже, решать – что делать дальше.

Осторожно, цепляясь за камни, спустилаcь с пригорка к зарослям джунглей и

осмотрелась. Несколько поломанных веток, лоскуток ее платья, повисший на колючке,

указали ей путь, откуда она вышла прежде.

Катерину неожиданно охватил тот детский азарт поиска и преследования, который она

когда-то проявляла в детстве. Смело ступила в проем зарослей. Глаза и мозг, четко

фиксировали ей же о ставленые следы.

«Ага! А вот еще веточка, трава примята. Ты смотри – какая я умная! Лоскуток!

Отлично! Ну Катерина – ты молодец! Буду жива – не помру!…Оп-па!…»

На песке, четко отпечатались крупные кошачьи следы. Катерина тревожно

осмотрелась.

Никого. Вокруг слышались только далекие крики обезьян и щебетание птиц.

Катерина почти побежала по своим следам и вскоре, выскочила на песок берега. Ей

стало легче. Сердце учащенно билось, толи от бега, толи – от страха.

Цепочка ее следов протянулась вдоль берега и снова уходила в джунгли. Катерина, по

щиколотку, утопая в теплом, скрипящем, еще не успевшем нагреться на солнце песке,

энергично пошла по своим следам. Цепочки мелких отметин на песке, видимо от

насекомых, пересекали ее путь во всех направлениях. Вода была довольно далеко. По

видимому, это было время отлива.

Она подошла к проему в джунглях, который уходил вглубь острова зеленой впадиной.

Огромные, пышные кустарники, оказались кишащими птицами по обе стороны

склонов. Цепочки кокосовых пальм, расположились в верхней части поверхности этого

проема, похожего на заросший овраг.

Катерина углубилась в туннель из зарослей.

Кресло она нашла быстро, потому как, везде висели обрывки и лоскутки ее платья,

когда она ночью, ничего не соображая, бежала к берегу океана.

Кресло по-прежнему висело в хитросплетении лиан.

Вдруг, что то зашелестело над головой Катерины и шлепнулось рядом, с тупым звуком.

Она взглянула вверх. На пальмах, неподалеку, раскачивались несколько обезьян,

размахивая руками и устрашающе вереща. Второй кокос упал рядом.

Катерина погрозила обезьянам кулаком. Те заверещали еще громче. Она сдвинула

ногой, кокосы в кучку, и, смело полезла на лианы. Обезьяны кинулись в рассыпную.

Катерина, не обращая внимания на крики обезьян, довольно с трудом, подобралась к

креслу и осмотрела его. Сумки там не было. Кресло выглядело как кусок разодранного

металла, перемешанного с обшивкой. Оно висело, благодаря поясному ремню, пряжка

которого, оказалась зажатой двумя жгутами лиан. Катерина уперлась ногами в одну из

лиан, схватилась за ствол дерева и напряглась, пытаясь раздвинуть перепутавшиеся,

дикие ветви этих зарослей. Пряжка выскользнула и кресло грохнулось на песок,

развалившись на куски. Катерину обожгла мысль:

«О, Господи! Как же я весела здесь? Не иначе как, божий ангел охраняет меня!».

Она спустилась вниз и подошла к обломкам.

Задумалась.

Подошла к спинке кресла. Осмотрела ее. Взялась за длинную, с зазубренными

острыми краями плоскую железяку, и, стала интенсивно ее раскачивать. Дюралевая

железка сопротивлялась недолго, и, вскоре в руках Катерины, оказалось примитивное,

блестящее орудие, которое можно было использовать как длинный нож или даже – как

оружие. Катерина с гордостью помахала «изделием» в воздухе и уселась рядом с

кокосами. Распилить оболочку этим зазубренным инструментом, не составило труда.

Катерина с наслаждением выпила кокосовое молочко и немного погрызла мякоть

внутренности ореха. Чувство легкого голода, сразу улетучилось. Обезьяны наверху