Пятница, когда раввин заспался - [24]

— Ливень начался без четверти час. Это мы проверили в самую первую очередь, потому что на девушке был дождевик.

— Ясно. Обычно я дохожу от храма до дома минут за двадцать. Это я знаю, поскольку в пятницу вечером и в субботу утром мы добираемся туда и обратно пешком. Но вчера я, наверное, шагал медленнее, чем обычно, потому что размышлял о прочитанном.

— Однако часть пути вы проделали бегом.

— Да, но не более сотни ярдов. Думаю, я шел минут двадцать пять. А значит, покинул храм двадцать минут первого.

— Встретили кого-нибудь по дороге?

— Нет, только патрульного полицейского. Он сказал "добрый вечер". Наверное, знал меня.

— Должно быть, это Норман, — Лэниган улыбнулся. — Он бы и с незнакомцем поздоровался. В час ночи он звонит в участок из будки на Лозовой улице, что возле храма. У него и узнаю точное время.

— Вы хотите сказать, что он все записывает?

— Вероятно, нет, но он вспомнит. Славный парень. Полагаю, что, войдя в храм, вы зажгли свет?

— Нет. На улице ещё не стемнело.

— Но лампу в кабинете вы включили?

— Разумеется.

— Так что любой прохожий увидел бы свет?

Раввин призадумался и покачал головой.

— Нет. Ведь я зажег только настольную лампу. Конечно, я открыл окно, но опустил жалюзи.

— Почему?

— Честно говоря, не хотел, чтобы меня тревожили. Какой-нибудь прихожанин мог брести мимо, увидеть свет и заглянуть поболтать.

— Итак, человек, приближавшийся к храму, не догадался бы, что там кто-то есть. Верно, рабби?

Раввин опять поразмыслил и кивнул. Начальник полиции улыбнулся.

— Это имеет какое-нибудь значение?

— Возможно, поможет прояснить вопрос о времени. Допустим, свет был виден. На стоянке — ваша машина. Ясно, что в здании кто-то есть. Значит, он может выйти оттуда в любую минуту. В таком случае правомерно предположить, что тело спрятали за стеной после вашего ухода. Но если свет не был заметен снаружи, этот человек мог решить, что ваша машина осталась на стоянке, потому что вам не удалось запустить мотор. Тогда тело могли подкинуть, пока вы были наверху. По предварительным прикидкам эксперта, девушку убили около часа ночи. Правда, пока это только догадка знающего человека, которая может подтвердиться лишь в том случае, если свет вашей лампы был виден с улицы. Если же нет, тело могли бросить там в любое время в течение вечера.

— Понятно.

— А теперь подумайте хорошенько, рабби. Вы видели или слышали что-нибудь необычное? Может быть, крик? Шум въезжающей на стоянку машины?

Раввин покачал головой.

— И никого не видели ни из окна кабинета, ни по дороге домой?

— Только полицейского.

— Вы сказали, что не знакомы с Элспет Блич. А может быть, вы знаете её хотя бы в лицо? В конце концов, она жила у Серафино, а это недалеко от храма.

— Такое возможно.

— Девушка лет двадцати, белокурая, пять футов четыре дюйма, чуть полновата, но весьма привлекательна. Вероятно, позднее я смогу показать вам фотографию.

Раввин покачал головой.

— Не знаю. Мало ли виденных мною девушек соответствуют этому описанию? Пока никого не припоминаю.

— Что ж, спрошу по-другому. Может быть, вчера или позавчера вы подвозили похожую девушку на своей машине?

Раввин с улыбкой покачал головой.

— И пастор, и католический священник, и раввин должны быть в равной степени осмотрительны в такого рода делах. Как и любой из них, я не стал бы подвозить незнакомую молодую женщину. Прихожане могут понять это превратно. Нет, я никого не подвозил.

— А ваша супруга?

— Она не водит машину.

Лэниган поднялся и протянул руку.

— Спасибо, рабби, вы мне очень помогли.

— Всегда к вашим услугам.

— Надеюсь, какое-то время машина вам не понадобится, — произнес Лэниган с порога. — Сейчас её осматривают мои люди.

Раввин изумленно вскинул брови.

— Видите ли, в ней нашли сумочку той девушки.

9

Хью Лэниган знал всех городских старожилов, в том числе и Стенли. Начальник полиции разыскал смотрителя храма в трапезной, где тот устанавливал длинный стол, на котором вскоре появятся чайные приборы и блюда с пирожными, обычно поглощаемыми членами сестричества по пятницам после вечерней службы.

— Я все по тому же делу, Стенли.

— Понятно. Только я ведь уже рассказал Ибэну Дженнингсу все, что знал.

— А теперь расскажи мне. Вчера вечером ты отправился к раввину, чтобы сообщить ему о ящике с книгами. В котором часу почтальон доставил этот ящик?

— В шесть или начале седьмого.

— А когда ты отправился к раввину?

— Где-то полвосьмого. Здоровенный был ящик, из досок. Я расписался за него, хоть он и был для раввина. Поначалу я и не знал, что в нем книжки. То есть, раввин мне говорил, что ждет какие-то там книги, только я ведь и понятия не имел, что они приедут в ящике. Но потом разглядел, что отправитель — колледж Дропси. Раввин вроде обронил, что книжки, мол, из Дропси. Умора. Надо же назвать так учебное заведение.

— Ладно. Ты давай лучше расскажи про ящик.

— Ах, да. Короче, прочитал я название и вспомнил, что книжки должны прийти оттуда. Стало быть, думаю, это они и есть. Ты мне не поверишь, Хью, но этот раввин хоть и славный малый, а знать не знает, за какой конец надо держать молоток. А посему, что бы ни было в том ящике, мне пришлось вскрывать его самому. Верно я говорю? Вот я и решил: вскрою без проволочек, чего тянуть? Короче, поволок я этот ящик к раввину в кабинет. Ох, и тяжелый же был короб, Хью. Потом закончил тут дела и решил: пойду-ка скажу раввину, что книги прибыли. Уж больно ему не терпелось их получить. К тому же, мне было по пути.