Пятница, когда раввин заспался - [2]

Шрифт
Интервал

— Что это такое? — спросил Шварц.

— Своего рода судебные слушания, — пояснил Смолл. — Кстати, судейство — одна из главных обязанностей раввина. В былые времена в европейских гетто раввинов нанимали не синагоги, а городские власти. И нанимали не столько затем, чтобы возглавлять молебствия, сколько для разбора дел, представленных на их суд, и надзора над соблюдением закона.

— И как же он принимал решения? — спросил Шварц, которому вдруг стало любопытно.

— Как и любой судья. Выслушивал стороны. Иногда — один, иногда вместе с двумя односельчанами из числа самых образованных. Если надо, опрашивал свидетелей, а затем, основываясь на Талмуде, выносил свое суждение.

— Боюсь, нам это не очень подходит, — с улыбкой ответил Шварц. — Мое дело касается автомобиля, и я вовсе не уверен, что в Талмуде найдется подходящий прецедент.

— В Талмуде найдется все, что угодно, — строго сказал раввин.

— Даже автомобиль?

— Об автомобилях там, разумеется, нет ни слова, но довольно много говорится о таких вещах, как ущерб и ответственность за него. Принципы остаются одинаковыми, только частности меняются от века к веку.

— Ну, что, Бен, ты готов к судебному разбирательству? — спросил Вассерман.

— Да мне-то что? Я могу изложить свое дело кому угодно. Чем больше будет слушателей, тем лучше. По мне, так пусть весь приход узнает, что за гнида этот Эйб Райх.

— Нет, я серьезно, Бен. Вы с Эйбом оба входите в совет директоров и посвящаете храму столько часов, что и не сосчитать. Почему бы вам не уладить спор в соответствии с древним еврейским обычаем?

Шварц передернул плечами.

— Ну, что касается меня…

— А вы, рабби? Не угодно ли…

— Я проведу Дин Тора, если того пожелают мистер Райх и мистер Шварц.

— Эйб Райх ни за что не явится, — сказал Бен.

— А я ручаюсь, что он придет, — возразил Вассерман.

Шварц явно загорелся этой идеей.

— Что ж, ладно. Только как нам действовать? Где и когда состоится эта ваша Дин Тора?

— Сегодня вечером в моем кабинете. Вас устроит?

— Меня-то устроит. Вы понимаете, рабби, этот Эйб Райх…

— Если мне предстоит выслушать изложение дела, вам следовало бы дождаться мистера Райха, чтобы он тоже мог послушать, вы не находите? мягко спросил раввин.

— Конечно, рабби, я не хотел…

— До вечера, мистер Шварц.

— Я приду.

Раввин кивнул и зашагал прочь. Несколько секунд Шварц смотрел ему вслед, потом сказал:

— Знаешь, Яков, если подумать, глупая это затея, и зря я согласился.

— Почему глупая?

— Потому что… потому что мы дали согласие участвовать в обыкновенном судебном заседании.

— Ну, и что?

— А судьи кто? Вот что! — Шварц кивнул на раввина и мрачно отметил для себя его мешковатое одеяние, растрепанную шевелюру и запыленные башмаки. — Ты только взгляни на него. Ни дать ни взять студентишко. Я ему в отцы гожусь. И что же, он будет меня судить? Знаешь, Яков, если раввин и впрямь судья, то, может быть, правы Эл Бекер и некоторые другие старейшины, которые говорят, что нам нужен более пожилой и опытный наставник. Неужели ты думаешь, что Эйб Райх согласится? — В этот миг его осенила новая мысль. — Слушай, Яков, а если Эйб не согласится и не явится на эту, как бишь ее… Дин… Короче, тогда я выиграю дело, правильно?

— Кстати, о Райхе. Вот он. Сейчас начнем молитву. А насчет вечера будь спокоен. Эйб непременно придет.

Кабинет раввина располагался на втором этаже, над огромной асфальтированной автостоянкой. Когда мистер Вассерман подошел к крыльцу, там же остановилась машина Дэвида Смолла, и мужчины вместе поднялись наверх.

— Я не знал, что вы тоже захотите присутствовать, — сказал раввин.

— Шварц струхнул, и я обещал ему, что приду. Вы не возражаете?

— Ничуть.

— Скажите мне, рабби, вы уже занимались этим?

— Проводил ли я Дин Тора? Разумеется, нет. Ведь я привержен консерватизму. Кто из членов ортодоксальных конгрегаций Америки пойдет на Дин Тора к раввину?

— Но тогда…

Дэвид Смолл улыбнулся.

— Все будет в порядке, уверяю вас. Я имею кое-какое представление о том, что творится в общине. Слышал всякие сплетни. Шварц и Райх всегда были добрыми друзьями, но вот что-то стряслось, и дружбе конец. По-моему, оба не рады ссоре и очень хотели бы помириться. С учетом всех обстоятельств, думается, я помогу им найти точки соприкосновения.

— Понятно, — Вассерман кивнул. — А то я уже начинал волноваться. Вы верно говорите, они друзья, и довольно давние. Вероятнее всего, за этой размолвкой стоят их жены. У Майры, супруги Бена, тот ещё язычок. Настоящая стерва.

— Увы, — печально молвил раввин, — мне это прекрасно известно.

— Шварц — рохля, — продолжал Вассерман. — В их семье брюки носит жена. Райхи и Шварцы всегда были добрыми соседями, а два года назад отец Бена умер, и он получил кое-какое наследство. Думаю, сегодня как раз вторая годовщина, вот почему он приходил читать поминальную молитву. Разбогатев, Шварцы перебрались в Гроув-Пойнт и стали якшаться с Бекерами, Перлштейнами и иже с ними. Подозреваю, что тут постаралась Майра, которой надоели старые знакомые.

— Что ж, вскоре мы все узнаем, — ответил раввин. — Кажется, кто-то из них уже здесь.

Хлопнула парадная дверь, на лестнице послышались шаги, и в комнату вошел Бен Шварц. Последовал ещё один хлопок, и почти сразу же появился Эйб Райх. Казалось, они караулили друг дружку у входа. Раввин Смолл жестом пригласил Шварца и Райха сесть по разные стороны стола.


Еще от автора Гарри Кемельман
Прогулка под дождем

Из сборника «Мир приключений» (№ 32) 1989.


В субботу рабби остался голодным

Рабби Смолл хочет жить размеренной жизнью ученого, но ему не удается… В День искупления, Судный день, один из жителей Барнардс-Кроссинга, незаурядный математик, но заурядный алкоголик отравился выхлопными газами в своем гараже. Много веков назад в древнем Израиле в этот день грехи всего народа возлагали на козла отпущения и приносили его в жертву. Рабби Смолл находит связь между прошлым и настоящим.


Девять миль

"The Nine Mile Walk" - оригинальное название. Впервые напечатан в 1947 году в журнале "Ellery Queen's Mystery Magazine".Обсуждается фраза: The nine mile walk is no joke, especially in the rain.


Конец игры

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В пятницу раввин встал поздно

Гарри Кемельман В пятницу раввин встал поздно Изд-во "СОВА" Тель-Авив Harry Kemelman Friday the Rabbi Slept Late Перевел с английского: Моше Ледер © 1964 by Harry Kemelman © русского перевода – Изд-во "СОВА", Тель-Авив Published by agreement with Scott Meredith Literary Agency, Inc. 580 Fifth Avenue, New York, N. Y. 10.


Девятимильная прогулка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Когда я брошу пить

Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…


Тридцать восемь сантиметров

-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.


Горе в решете

Не успели неразлучные Алла и Рита выпутаться из одной передряги, как жизнь подкинула им очередной «сюрприз» – при странных обстоятельствах погибает лучшая подруга. В милиции уверены, что произошел несчастный случай, но девушки не верят в такую байку. К тому же в их дилетантском расследовании то и дело всплывают такие факты, которые загонят в тупик даже матерого следователя, не то что двух сыщиц-самоучек…Но сколько веревочке ни виться, а конец виден…И Алле с Ритой под силу как следует дернуть за эту веревочку, чтобы размотать целый клубок таинственных историй, невероятных загадок и необычных происшествий…


Дуля с маком

Могла ли Инна смириться с изменой своего мужа Бритого? Да никогда! И, собрав свои вещички, она ушла из дома. Навсегда! А для начала решила поселиться в уютном пансионате "Санни". Но тихое на первый взгляд местечко оказалось очень даже горячим! Во время утренней прогулки по берегу залива Инна наткнулась на труп. И стала главной подозреваемой в убийстве. Но, видно, злодейке-судьбе этого показалось мало, и вот уже Инна играет роль невесты некоего Альберта, наследника крутого бизнесмена по кличке Хозяин, которому она..


Месть аудитора

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фея Карабина

Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.


В понедельник рабби сбежал

После шести лет непрерывного труда в своей конгрегации рабби Смолл… сбежал в Израиль. Никто не знает, когда он вернется, и вернется ли вообще, даже он сам. Едва успев приехать, он тут же попадает в поле зрения полиции, а через некоторое время — на допрос к «инспектору в кипе». Так уж устроен «самый неортодоксальный детектив», что инспектор сразу начинает подозревать его в… неверии в Бога, Оставив инспектора в замешательстве, рабби как всегда блестяще распутывает преступление, помогая своим друзьям избежать беды.


В воскресенье рабби остался дома

В девятнадцатом столетии рабби Исраэль Салантер из Вильно сказал: «Раввин, которого не хотят прогнать из города, — это не раввин; а раввин, который позволяет себя прогнать, — не мужчина». В общине Барнардс-Кроссинга очередной конфликт; рабби Смолл, как всегда, стоящий над схваткой, под угрозой увольнения… А тут еще убийство, марихуана, негритянский вопрос и права человека… Рабби Смолл блестяще доказывает, что он настоящий раввин и настоящий мужчина.