Пятнадцать тысяч монет - [25]

— Эй, Чжу Сяо-сы, негодяй! Я тебя ведь зову! Что ты, такой-сякой, сегодня не показываешься?

— Сяо-сы идет, папаша, — донесся из-под земли ленивый голос.

Вскоре могильная насыпь разверзлась, оттуда вылез какой-то человек и ушел с тем, кто его звал. Учитель и господин Ван Седьмой от ужаса задрожали. Между тем дождь прекратился, и они бросились прочь. Было скользко, да к тому же они тряслись от страха; сердце в груди прыгало, как олененок, ноги подгибались, как у петухов после хорошего боя; но они, не оглядываясь, спешили дальше, будто за ними гнались тысячи пеших солдат и десятки тысяч всадников. Добравшись до вершины горы, они прислушались: внизу, в ущелье, казалось, кто-то рубит дрова. Немного спустя они увидели повелителя ада — он гнался за тем самым человеком, который вышел из могилы. Когда оба скрылись из глаз, учитель и господин Ван Седьмой бросились наутек. На склоне горы им попался заброшенный храм Горного духа, они вбежали туда, поспешно захлопнули за собой дверь и налегли на нее всей своей тяжестью. Вот уж, поистине, они не смели даже громко вздохнуть и только прислушивались к тому, что творилось снаружи.

— Не бейте меня! — донесся до них громкий вопль.

— Оборотень проклятый! — раздалось в ответ. — Ты, мерзавец такой, взываешь к моей доброте, а сам чем мне отплатил? Как же мне тебя не бить?

Господин Ван Седьмой прошептал на ухо учителю:

— Эти голоса принадлежат повелителю ада и тому, кто выскочил из могилы.

Учитель, несмотря на испуг, который заставил его вместе с господином Ваном Седьмым спрятаться в этом храме, не смог удержаться от упреков:

— Это ты заставил меня натерпеться здесь страху, — сказал он. — А жена понапрасну ждет меня дома и не знает, что и подумать!

Не успел он договорить, как вдруг в дверь постучали.

— Откройте! — попросил кто-то снаружи.

— Кто там? — спросили оба разом.

В ответ послышался женский голос.

— Хорош же ты, господин Ван Седьмой! — услыхали они. — Ты заставил моего мужа проторчать здесь всю ночь, и в поисках его я была вынуждена сама явиться сюда. Цзинь-эр, давай откроем дверь и возьмем с собой нашего хозяина.

Учитель понял, что за дверью его жена со своей служанкой Цзинь-эр. «Но как же они могли узнать, что я с господином Ваном Седьмым нахожусь здесь? — подумал он — Не иначе, как они тоже бесы». Ни он, ни господин Ван Седьмой не смели произнести ни звука.

— Если ты не откроешь мне, — послышалось снова, — я проберусь через щель в двери.

От страха все выпитое ими за день вино вышло из них холодным потом.

— Я хочу сказать тебе, госпожа, только не прими это за дерзость, что сейчас нам лучше уйти отсюда, а завтра хозяин сам вернется домой, — донесся другой голос.

— Ты права, Цзинь-эр. Я пойду домой, но ему этого не забуду, — сказал первый голос и громче добавил: — Господин Ван Седьмой! Я ухожу, но завтра утром пришли моего мужа домой!

Смел ли кто-нибудь из обоих мужчин произнести хоть слово в ответ?

— Учитель У, твоя жена и ее служанка Цзинь-эр — бесы! — сказал господин Ван Седьмой, когда все стихло. — Не место здесь людям; пойдем-ка скорее отсюда!

Когда они открыли дверь и выглянули наружу, им показалось, что время подошло к пятой ночной страже;^{87} ни одного прохожего не было видно. Спускаться с горы им оставалось еще совсем немного, как вдруг они увидели две выходящие из леса фигуры. Впереди шла матушка Чэнь, а за ней следовала Ван По.

— Учитель У, мы ждали тебя очень долго, — сказали они, приблизившись к учителю и господину Вану Седьмому. — Откуда это ты идешь?

В ответ на эти слова учитель и господин Ван Седьмой воскликнули в один голос:

— Выходит, эти старухи тоже бесовки! Бежим быстрее отсюда!

И вот, мчась, словно сайги, скача, как олени, прыгая, как обезьяны, и летя, словно соколы, они спускались с горы. А за ними гнались старухи. Оба мужчины за ночь страшно переволновались, а к тому же у них не было ни крошки во рту, и они почувствовали сильный голод. В течение ночи они видели столько ужасов, что потеряли надежду встретиться хоть с одним живым человеком. В таком состоянии они спустились к подножию горы, где стоял какой-то домишко с вывеской над дверью.

— Самое большее, что здесь можно достать, — это тростниковое вино, — сказал господин Ван Седьмой. — Давайте купим немного вина, выпьем для подкрепления сил и укроемся от этих старух.

Вбежав в лавку, они увидели виноторговца.

На голове платок зеленый,

Как желчь коровы.

Живот обвязан кушаком,

Как печень, красным.

Штаны изношены и стары,

А ноги в туфлях из соломы.

— Какое у тебя есть вино, подогретое или холодное? — спросил господин Ван Седьмой.

— Теплого еще нет, — сказал тот.

— Что ж, принеси нам пока по чашке холодного, — попросил учитель У.

Но виноторговец не двинулся с места и не ответил ни слова.

— И этот ведет себя как-то странно; видно, он тоже бес! — воскликнул господин Ван Седьмой. — Идем-ка отсюда!

Не успел он еще договорить, как поднялся сильный ветер.

Не тигра рычанье, не стоны дракона —

Звуки зловещие эти.

Цветы не раскроются, ивы не склонятся

При солнечном свете.

Чудовища водные, горные духи

Таятся во мраке. Но ветер подул —

Раскрылась земля перед адскою бездной