Пятисотлетняя война в России. Книга вторая - [23]

К этому времени Макашов уже командовал Приволжско-Уральским военным округом, территория которого была больше всей Европы. Из своего штаба в Самаре (тогда — Куйбышеве) генерал Макашов в бессильной ярости наблюдал, как сначала рухнула и развалилась Южная группа войск, дамокловым мечом висевшая над левым флангом НАТО, как начала разваливаться ЗГВ, как, терпя одно поражение за другим, убралась из Афганистана 40-я армия, как юлила и темнила родная КПСС, скрывая свое желание поскорее юркнуть в какую-нибудь щель с награбленной добычей.

Как молниеносно был разгромлен Саддам Хусейн, на которого было столько надежд, тем более, что генерал Макашов был одним из разработчиков плана блиц-крига против Кувейта, плана, будь он выполнен вовремя и без идиотских иракских импровизаций, мог нанести такой удар по престижу Соединенных Штатов, в сравнении с которым померк бы даже позор Вьетнамской войны.

Но ничего не получилось!

Не получилось по вине предателей, засевших тогда и в Верховном Совете СССР, депутатом которого был и сам Макашов, и в партийном руководстве во главе с самим генсеком Михаилом Горбачевым.

Макашов еще тогда с трибуны партконференции призывал взять штурмом здание Верховного Совета СССР и РСФСР и установить партийно-военную диктатуру.

Никто не слушал. Все обделывали какие-то свои делишки и посмеивались. Обнаглевшая пресса открыто издевалась над генеральскими речами, намекая на возможность судебного преследования за призывы к открытому мятежу.

Генералу повезло, что «августовский путч» был, по большому счету, внутрипартийным конфликтом, а потому никто не собирался особо сводить счеты даже с главными московскими «путчистами», не говоря уже об исполнителях из провинции.

Макашова без лишнего шума выкинули в отставку, и с тех пор генерал постоянно украшал своими тремя генеральскими звездами всевозможные коммунистические и национал-демократические митинги и тусовки, где его постоянно прочили в будущие премьеры «патриотического правительства».

Вместе со своими немногочисленными соратниками, Макашов упорно отказывался признать распад Советского Союза и роспуск съезда народных депутатов СССР. Он стал одним из организаторов так называемого «IV чрезвычайного съезда народных депутатов СССР», мистически проходившего при свечах (мстительные власти отключили свет) в колхозном клубе подмосковной деревни Вороново, на　котором председателем президиума Верховного Совета СССР была единогласно выбрана Сажи Умалатова (к женщине меньше будут приставать). Та самая Умалатова, которая считала, что президента Ельцина нужно не просто повесить, а непременно вниз головой.

Пользуясь безнаказанностью со стороны впавшей в летаргию власти, Макашов, как призрак прошлого царствования, появился в Приднестровье, чтобы, по его собственным словам, «организовать оборону».

Приднестровскую «республику» совершенно несправедливо называли и называют самопровозглашенной. В действительности, «республику» провозгласил КГБ, сделав ее президентом своего платного провокатора Игоря Смирнова, дав ему в помощники своего кадрового костолома Антифеева, ставшего при Смирнове министром госбезопасности под фамилией Шевцов, так как находился в розыске за преступления на территории Прибалтики.

Устами другого своего агента, Александра Невзорова, КГБ объявил Приднестровскую «республику» «первой освобожденной от оккупантов территорией Советского Союза» и попросил Макашова убедить заинтересованных лиц продолжить дело освобождения.

По плану, командование расквартированной в Молдове российской 14-й армии должно было «во имя защиты русского населения» двинуть танки на Кишинев, а затем обратиться к Москве с просьбой о включении Молдовы в состав России. Этот план с разными вариациями должен был затем осуществиться во всех бывших республиках бывшего СССР, где постоянно нагнеталась напряженность по поводу　положения «русского меньшинства», которое иногда более дипломатично называлось «русскоязычным».

Единственное, что могло ответить командование 14-й армии на элегантное предложение начать на развалинах бывшего Союза крупномасштабную гражданскую войну, — это показать Макашову на дверь, что оно и сделало, причем даже в не очень учтивой форме. Взбешенный Макашов стал собирать собственную армию, состоявшую из осколков всяческих прибалтийских ОМОНов, любителей приключений и разного рода уголовных элементов. Делая смотр своему воинству, Макашов обратился к ним с речью, где сказал: «Дай Бог, если я когда-нибудь буду командовать частями… чтобы у меня были такие солдаты, как в Приднестровье. Их не надо агитировать!»

Бог, на которого сослался в своей речи Макашов, услышал его желание и вскоре предоставил генералу покомандовать приднестровскими ребятами, которых «не надо агитировать».

Сегодня, 21 сентября, генерал Макашов уже говорил с Тирасполем. Батальон «Днестр» готов вылететь в Москву по первому зову.

Информация продолжала литься потоком.

Уже председатель Моссовета Николай Гончар сообщил, что на 23:00 запланировано срочное заседание президиума Моссовета, а завтра с утра начнется сессия, которая выскажет свою точку зрения на указ президента. Гончар отметил, что нужно предотвратить обострение ситуации и тем более пресечь провокации, которые могут привести к кровопролитию.