Пятиконечные из созвездия Лиры - [22]

— Сколько отсюда до океана? — поинтересовался Виктор.

— Километров двадцать пять — тридцать будет, — пожал плечами Гущин — Все зависит от дороги, а то туда и за двое суток не доберешься. Это на вездеходе, а пешком — трудно сказать…

— Ладно, пока этот вопрос обсуждать не будем, поздно уже, — Виктор поднялся. — Кто первым останется дежурить? Завтра буду назначать, а сегодня нужны добровольцы.

Не знаю почему, но я откликнулся первым. Подал голос и Субботин. Нас двоих и оставили — конечно, одному дежурить нельзя.

Виктор показал пакет с факелами и патронами — он их спрятал под дерево, — и все разошлись по палаткам.

Из дневника Вии

И вот я на Камчатке! Не вылезая из вездехода, мы перебрались на пароме на восточный берег озера и за шесть часов проехали вдоль него около 80 километров. Возле устья реки свернули вглубь и пошли по «кочкарнику»— это крупные плотные кочки, поросшие голубичником, морошкой или вороникой, типичными северными ягодами. Вокруг много жимолости, стелющиеся формы карликовой березы, рябина, ивняк, ольшаник… Стволы кустарников удивительно прочны — вездеход не ломает их, а лишь пригибает. Кочкарник местами переходит в так называемые култуки. Здесь почва ровная и крепкая, но рябина, ива, ольха становятся в рост человека и выше. Здесь вездеход продирается с трудом — кусты образуют плотную стену; пешком одолеть эти заросли тоже чрезвычайно трудно. Дополняют ландшафт места, где травы превышают рост человека. Вдоль речной долины по краю высоких берегов (старое русло очень широкое) стоят настоящие березовые рощи. Правда, береза здесь особая— видовое название «береза каменная». Они ветвятся от самой земли. В иных местах такие рощицы напоминают причудливые театральные декорации или деревья с японских картин… Лагерь установили на берегу речки в березовой роще.

… Субботин подбросил подсохших поленьев, и взметнувшееся пламя обдало нас жаром. Дождь прекратился, небо яснело на глазах, кое-где даже проклюнулись звезды. Вскоре к костру подошла Неля.

— Я с вами подежурю, — сказала она, — чайку попьем. Вид у нее был озабоченный и усталый. Я спросил, что ее беспокоит? Она призналась, беспокоит ее цепь каких-то непонятных случайностей. Вот, скажем, появляется Ваня, а у нас каждый участник экспедиции тщательно подобран и протестирован. Сколько кандидатур нужных, казалось бы, людей отпало. И вдруг новый человек! А коллектив — это единый организм. От отношений между нами зависит, как у нас пойдет дело. Теперь вот приезд в это место…

Неля была в чем-то права. Появление Ивана оказалось для нас полной неожиданностью.

Я хорошо помню, как 22 августа утром в гостиничный номер вошел невысокий парень. На узком лице красовались редкая, монгольского типа бородка и такие же усы. Он был в майке, шароварах, на голове фетровая шляпа, за спиной огромный рюкзак, оттягивающий ему плечи. Спросил Виктора. Узнав, что его нет, попросил разрешения оставить рюкзак в номере. Назвавшись знакомым Вии, тут же ушел. Виктор пришел через два часа, когда я остался в номере один. А спустя несколько минут в номере появился владелец тяжелого рюкзака.

Он сказал, что зовут его Иваном, сам он из Мурманска, по профессии инженер-океанолог, побывать ему пришлось во многих странах, умеет работать на рации, исходил с рюкзаком полстраны, вместе с Вией и Татьяной ездил в Пермскую зону и на Алтай. Вия и пригласила его участвовать в экспедиции.

Для Виктора его рассказ оказался полной неожиданностью. Он возмутился: почему Вия не предупредила его, ведь состав экспедиции подбирался долго и серьезно? На это Ваня спокойно заметил, что поедет он с нами, но лагерем станет отдельно и мешать не будет.

Виктор только плечами пожал — как можно жить отдельно в такой глухомани?!

Я не вмешивался в их разговор — меня как-то сразу поразила одна черта в характере гостя. Он вел себя исключительно спокойно. Говорил тихим голосом, но с такой уверенностью и твердостью, что сразу становилось ясно — он привык поступать по-своему и никакими доводами его не сбить. Вряд ли Ивана пугало, что он останется один. Сразу было видно, что человек он опытный. Единственное, что мне в нем не понравилось — взгляд исподлобья. На фоне бородки, усов и шляпы он вызывал почему-то неприязнь.

И все же Иван был нам просто необходим — он умел работать на рации! Все снаряжение — от палатки до продуктов — у него было с собой, и опыта в подобных делах ему было не занимать.

Однако, насколько я понимал Нелю, для нее в нашем временном сообществе был важен психологический климат, который зависел от характера и настроя каждого. Никому не известный человек мог оказаться в какой-то момент раздражителем, а это могло повлиять на работу в зоне. Но с этим приходилось теперь мириться.

Более того, неизвестно, случайно ли возникла такая цепочка неожиданностей, которая так взволновала Нелю. Это нам еще предстояло узнать.

— Слушай, — оживилась она, — за несколько дней до экспедиции со мной произошла странная вещь. Я сидела в комнате и вдруг увидела, как от моей головы вниз пошли лучи сиреневого, фиолетового, розового и других цветов. Так красиво! Ты не знаешь, что бы это могло значить?