Пятая печать - [17]

Девушка сидела, скрестив ноги, прямо на полу, на небольшом спортивном коврике, так, как это делают люди, занимающиеся йогой.

Жанна окинула взглядом комнату и нашла интерьер убогим и унылым. Скорее всего, жилье это было съемным, без какого-либо даже намека на уют: небольшая комната с запыленным допотопным советским плафоном на потолке. Большую часть комнаты занимала двуспальная кровать и допотопный лакированный шкаф «мейд ин совдепия». Также в комнате были пара гитар, комбик и пошарпанная колонка на высокой ноге у окна.

— Я хотела тебя разбудить, но не решилась это сделать, — сказала девушка. — Ты такая забавная, когда спишь.

«Этого мне еще не хватало!» — гневно подумала Жанна и кивнула в сторону окна:

— Твои гитары?

Девушка молча кивнула и как-то странно улыбнулась.

Говорить вроде больше было не о чем, и обе, глупо улыбаясь, смотрели друг на друга и молчали. Жанна при этом улыбалась как-то глупо вымученно, а девушка — глупо доброжелательно.

Наконец, прикрываясь одеялом, Жанна неуверенно встала.

— Ты, наверное, одежду свою ищешь? — спросила девушка. — Блузка в ванной. Я ее застирала и погладила.

— А юбка? — предательски дрогнувшим голосом спросила Жанна.

— Юбка на спинке стула, — ответила та и, вставая с пола, спросила: — Сделать тебе кофе?

— Было бы неплохо! Где мой айфон?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — При тебе вроде бы ничего не было. Я вызывала такси по своему мобильнику.

— Он был в сумке, — с упавшим сердцем произнесла Жанна.

— Сумки тоже не было. Там было что-то ценное? Деньги? — поинтересовалась девушка.

— Не особо много! Сумка, конечно, дорогая… — Жанна вымученно растянула на губах глупую улыбку. — Видимо, оставила вчера вечером в офисе. Так наклюкалась вчера, что вообще ничего не помню.

Девушка понимающе улыбнулась в ответ.

Жанна втиснулась в юбку, застегнула молнию и поспешила в ванную, где сорвала с плечиков блузку и тут же напялила ее на себя, после чего только лишь взглянув в зеркало на свое отражение, принялась полоскать опухшее лицо холодной водой.

«В общем, больше никогда никакого алкоголя!» — решила она.

— Тебе с сахаром? — крикнула с кухни девушка.

— Лучше без, — отозвалась Жанна, промокнула лицо полотенцем, кое-как попыталась пригладить растрепанные волосы, после чего выскочила в коридор, втиснулась в туфли, накинула пальто и, царапая железо замка ногтями, стала судорожно и неумело вертеть пипку. Замок был допотопный и все никак не хотел открываться. Жанна пыталась и так, и этак открыть дверь, пока не почувствовала за спиной присутствие хозяйки квартиры.

— Извини, я спешу, — не оборачиваясь сообщила ей Жанна. — Кофе попьем как-нибудь в другой раз.

Даже не желая думать, вежливо это или невежливо — вот так вот второпях покидать чужое помещение, Жанна еще раз нервно дернула дверную ручку.

Не говоря ни слова, девушка с кружкой дымящегося кофе в руке подошла ближе, свободной рукой уверенным жестом повернула пипку замка в нужную сторону, открыла дверь и таким образом выпустила Жанну на лестничную площадку.

Будто вырвавшись на свободу, Жанна выскочила из квартиры.

Спускаясь по лестнице, Жанна в самый последний момент поймала взгляд девушки, которая безо всяких эмоций и с кружкой дымящегося кофе в руке смотрела вслед. Она понимала, что надо было бы сказать что-то на прощание или как-то по-другому себя повести, чуточку вежливее, что ли, но просто не догадалась, как это сделать и что вообще нужно сказать в такой ситуации. Самым правильным в этот момент ей показалось как можно скорее покинуть эту неприятную квартиру. Выбегая в запорошенный снегом двор, она даже из простого человеческого любопытства не оглянулась назад, чтобы запомнить дверь, подъезд или дом, и, не оборачиваясь, пошагала к дороге.

Впрочем, даже покинув эту чужую квартиру, Жанна поняла, что нехорошее свербение в голове не прошло, а наоборот, только усилилось, а память о вчерашнем вечере, напротив, так ни капли и не восстановилась.

* * *

В какой-то момент Гарик уже даже пожалел, что вообще решил вызвать на место происшествия полицию. Нет, сделать это, конечно же, было необходимо, и не он, так кто-нибудь другой всенепременно сообщил бы в полицию. Или просто надо было уйти и отзвониться откуда-нибудь с другого места, к примеру, с парковки около дома, а уж никак не отсюда, да еще и не ждать потом приезда опергруппы. Пока сотрудники полиции ехали, пока потом искали по всем этажам понятых, пока фиксировали все и осматривали, он стоял недалеко от трупа и всерьез уже жалел, что не собрал манатки и не смылся с крыши вслед за Кристиной. Сотрудники полиции все делали не в пример долго и нудно, может, оттого, что очень кропотливо и тщательно. Но все равно долго. И даже не спеша натягивавший на пальцы медицинские перчатки криминалист-эксперт, по мнению Гарика, мог бы делать это чуточку быстрее.

Гарик уже успел проголодаться, замерзнуть от ветра и от снега (куртка и кроссовки его промокли) и жутко устать к тому моменту, когда наконец-то дошла до него очередь давать письменные объяснения о том, как он сюда попал и с кем, а также во сколько и с какой целью, и как обнаружил труп, и по какому телефону звонил, и кому еще рассказывал об этом. Записывал все это оперативник тоже не очень-то спешно, ко всему прочему, протокол с объяснениями на ветру постоянно норовил оборваться с картонного планшета, а оставленные снежинками на листе мокрые пятна размазывали след шариковой ручки и превращали его в кляксы.