Пятая печать - [15]
— Все! Смотри вверх и делай вид, что любуешься снегом, — крикнул он Кристине.
Дрон поднялся в воздух и описал над плоскостью крыши петлю, передавая на монитор в руках Гарика отснятую картинку.
— Супер! Со спецэффектами вообще будет бомба! Так и стой на месте, а я сниму тебя на удалении и приближении.
Размеренно жужжа, дрон под дистанционным управлением Гарика стал подниматься вверх, в белую заснеженную канитель. Фигура Кристины на мониторе стала уменьшаться и теряться за снегом, при этом площадь крыши на картинке разрасталась.
Это было красиво. Снежинки черкали на экране белые полоски, и при наложении впоследствии на картинку музыки вообще могла бы получиться очень даже неплохая работа.
— Что это? — в какой-то момент вдруг вперил глаза в экран Гарик. — Что за черт?! Что это?
Сначала он даже не понял, что это, но что этого здесь не должно быть априори, он догадался сразу. Дрон к тому времени поднялся уже на значительную высоту, на мониторе была видна уже значительная часть крыши.
Гарик с изумлением рассматривал то, что находилось всего лишь в десятке метров от него, с той стороны бетонной коробки выхода на крышу.
В поле зрения дрона на ровно заснеженной, без каких-либо следов, плоскости виднелась неподвижная фигура человека, причем располагалась фигура на плоскости ровной и правильной звездочкой.
— Мать моя женщина! — глядя на эту без каких-либо признаков жизни фигуру, ахнул Гарик.
Что-то определенно было не так!
Голова после вчерашнего болела, жутко хотелось пить, во рту пересохло.
Жанна проснулась, но глаза открыть не поспешила, лежала, делая вид, что спит, и даже не шевелилась, но при этом внимательно прислушиваясь к звукам в чужом помещении.
То, что она находится не дома, поняла сразу же по незнакомой, простоватой, с немного грубым бельем, жидкой подушке и жесткому, совсем не такому, как у нее дома, матрацу.
Окно в комнате, видимо, было слегка приоткрыто, и от него сквозило влажным, снежным холодом, и, если бы не этот свежий воздух, Жанне было бы не в пример отвратительнее и муторнее.
В голове что-то переклинило и никак не хотело двигаться дальше, в связи с чем Жанна совершенно не помнила, как попала в эту чужую постель. Впрочем, она и сама не хотела на этот счет как-то напрягать мозги, потому что любая мозговая деятельность сразу же отзывалась мучительной болью. В этой связи самым лучшим средством было просто лежать не двигаясь и вообще ни о чем не думать. Она хотела было даже снова уснуть, но и этого сделать не смогла.
Потом Жанна подумала, что долго так продолжаться не может, и нужно уже открывать глаза и «просыпаться», но поняла, что в комнате есть кто-то еще, и этот кто-то, боясь пошевелиться, терпеливо ждет ее пробуждения.
По идее, надо было бы попросить Виктора принести попить (а это был, наверное, именно он), но видеть его, даже просто встречаться с ним взглядом, Жанне после вчерашнего совсем не хотелось. Все, что произошло вчера сначала в машине, потом в офисе продюсерского центра, было неоправданно глупо и совершенно ни к чему. Теперь Жанна уже в полной мере глубоко сожалела, что вчера дала алкоголю возможность потерять контроль над ситуацией. И еще она переживала, что в ее взгляде Виктор сразу же прочитает крайнюю досаду. А если он еще и задаст при этом свой фирменный вопрос: «Что такая злая?», то ее просто порвет от негодования.
«Еще возомнит о себе невесть что!» — подумала она и тут же осознала, что на самом деле ей совершенно не важен этот чужой человек и его тупое мнение, а боится она в первую очередь саму себя и совестится прежде всего собственной негативной оценки своего вчерашнего легкомысленного поведения.
«Блин! Если бы была возможность вернуться во вчера и все исправить!»
Если бы у нее в самом деле была возможность вернуться обратно, во вчерашний вечер, то никакого алкоголя в машине, конечно же, она пить бы не стала и поехала бы не в офис, а к себе домой, да и с Виктором у нее ничего не было бы, потому что все, что произошло, было совершенно неправильно. Никакой радости от вчерашней близости с ним она не получила, из всего происходящего запомнила только какое-то муторное тревожное беспокойство вперемежку с сильным головокружением.
«Что же было дальше?» — все-таки попыталась она вспомнить, как и при каких обстоятельствах покинула продюсерский центр и как в итоге попала в эту чужую постель, но никаких воспоминаний в голове так и не возникло.
От переживаний Жанна чуть было даже не застонала, но в самый последний момент взяла себя в руки и сделала вид, что ей просто приснилось что-то страшное, и даже для полноты картины немного вздрогнула, как обычно вздрагивают во сне, хотя, судя по всему, вышло это как-то ненатурально и неестественно.
— Твою-то ты мать!
— Мне так и стоять с задранной вверх головой? — отозвалась со своей точки Кристина. — Где уже этот твой сраный дрон? Почему не летит ко мне? Что ты там говоришь? Я не слышу! Говори громче!
— Да подожди ты! — раздраженно крикнул ей Гарик.
Дистанционно управляя дроном, он опустил его немного ниже, и на мониторе стало отчетливо видно, что застывшая на плоскости крыши фигура принадлежит девушке.
«Стюардесса с тележкой медленно пробиралась по узкому проходу салона, обслуживая пассажиров; она непринужденно с ними беседовала, некоторые заметно хотели занять ее время больше, чем им было положено по стоимости билета. Теперь-то Саша Кошкин будет знать, что регистрацию на самолет нужно проходить как можно раньше, чтобы получить местечко в посадочном талоне поближе к креслу стюардессы, а то он, по своей неопытности, не торопился, перед полетом сидел в буфете и разминался красным вином…».
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
Чтобы поправить свои финансовые дела, моряк-любитель решает ограбить магазин мужа своей любовницы («Вальпараисо»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Раскрыть преступление — задача непростая, а если в нем замешана женщина, то распутать его чрезвычайно трудно. Таким оказалась история наследницы чудака-миллионера («Серебряный мул»).
Комиссар полиции Ван дер Вальк — человек обстоятельный. Если он берется за дело, от него не ускользнет ни одна, даже самая маленькая, деталь. Благодаря этому качеству он блестяще раскрывает убийство в супермаркете («Опасные красавицы») и выясняет правду о странных событиях в ювелирном магазине («На что способны блондинки»).