Пятая колонна. Рассказы - [3]
Марокканка. Зачем – фотография? Ты думаешь, меня – шпион?
Филип. Нет, Анита. Возьми себя в руки. Я просто имел в виду, что мы больше не вместе. Ну… пока. То есть пока между нами все более или менее кончено.
Марокканка. Нет? Ты не с я?
Филип. Нет, моя прелесть.
Марокканка. Ты с она? (Кивает в сторону Дороти.)
Филип. Это еще неизвестно.
Дороти. Да уж, тут найдется что обсудить.
Марокканка. Окей. Я она глаза царапать. (Направляется к Дороти.)
Электрик. Camaradas, tengo que trabajar.
Дороти. О чем он?
Престон. Говорит, на работу нужно.
Филип. Ой, да не слушайте вы. На него иногда находит. Прямо какая-то идея фикс.
Электрик. Camaradas, soy analfabético.
Престон. Говорит, что не умеет ни читать, ни писать.
Филип. Camarada, пойми… Нет, честно, без шуток: если б нас не водили в школу, мы все были бы такими же. Ты не тушуйся, дружище.
Марокканка (обращаясь к Дороти). Окей, наверное, ладно, да. Пить до дна. Чин-чин. Ваше здоровьио. Да, окей. Только вот.
Дороти. Что тебе, Анита?
Марокканка. Ты надо снять табличка.
Дороти. Какую табличку?
Марокканка. Снаружи на дверь. «Работаю» все время – неправильно.
Дороти. У меня еще в колледже на двери такая висела, и ничего.
Марокканка. Ты снять?
Филип. Конечно, снимет. Правда, Дороти?
Дороти. Само собой.
Престон. Ты же все равно никогда не работала.
Дороти. Да, дорогой, но всегда собиралась. Я еще закончу свою статью для «Космополитен», как только чуть-чуть во всем разберусь.
За окном раздаются грохот, приближающийся свист и снова грохот. Слышно, как падают кирпичи и железо, звенит разбитое стекло.
Филип (чрезвычайно серьезно и тихо). Опять бомбят.
Престон (в сердцах, явно нервничая). Ублюдки.
Филип. Бриджес, девочка моя, ты бы лучше открыла окна. Стекол теперь не достать, а зима, понимаешь ли, на носу.
Марокканка. Ты табличка снять?
Дороти идет к двери и снимает табличку, выдернув кнопки при помощи пилочки для ногтей. Затем протягивает Аните.
Дороти. Держи, оставь себе. И кнопки тоже.
Дороти идет к выключателю, гасит свет. Затем открывает оба окна. С улицы доносится звук, напоминающий звон струны гигантского банджо, и нарастающий гул, словно от приближающегося поезда надземки или метро. После третьего разрыва слышно, как сыплется стекло.
Марокканка. Ты хорошая camarada.
Дороти. Вот уж нет. Но хотела бы стать хорошей.
Марокканка. Для я ты окей.
Они стоят рядом в луче света, упавшем из коридора через открытую дверь.
Филип. На этот раз обошлось; а могли бы разбиться от сотрясения. Слышите, еще снаряды полетели. Скоро будет взрыв.
Престон. Ненавижу эти чертовы ночные бомбежки.
Дороти. А прошлая сколько длилась?
Филип. Чуть больше часа.
Марокканка. Дороти, мы не лучше спуститься в подвал?
Снова звон гигантской струны, тишина – и опять оглушительный гул, на этот раз гораздо ближе. После очередного разрыва комната наполняется дымом и кирпичной пылью.
Престон. К черту все, я – вниз.
Филип. Эта комната замечательно расположена. Правда, без шуток. С улицы я бы вам показал.
Дороти. А я, пожалуй, останусь. Какая разница, где дожидаться?
Электрик (внезапно встает и, раскинув руки, громким, чуть ли не пророческим голосом произносит). Camaradas, no hay luz!
Филип. Он говорит, что свет погас. Знаете, этот парень начинает меня пугать. Этакий электрический хор древних греков. Нет, хор древнегреческих электриков.
Престон. Пошел я отсюда.
Дороти. Тогда, дорогой, захвати с собой электрика и Аниту, ладно?
Престон. Идем.
Они уходят, и тут гремит новый взрыв. Он просто ужасен.
Дороти (стоит рядом с Филипом, вслушиваясь в шум осыпающихся после разрыва обломков и стекла). Филип, это правда, что здесь безопасно?
Филип. Не более чем везде. Серьезно. Что значит «безопасно»? В наши дни это слово больше не в моде.
Дороти. А я себя чувствую в безопасности рядом с тобой.
Филип. Кошмар какой. Забудь немедленно.
Дороти. Не могу.
Филип. А ты как следует постарайся. Будь умницей. (Подходит к патефону и ставит мазурку Шопена си-минор соч. 33 № 4.)
Они слушают музыку при мерцании раскаленного электрообогревателя.
Филип. Скучновато и несовременно, а все-таки очень красиво.
Слышен оглушительный гул струны: это грянули орудия на горе Гарабитас. Свист, шипение, рев – и взрыв на ближайшей улице. Окно озаряется яркой вспышкой.
Дороти. О, дорогой, дорогой, дорогой.
Филип (обнимает ее). Может, найдешь для меня другое слово? Ты стольких людей так при мне называла.
С улицы доносятся сигналы санитарной машины. Наступает тишина. Патефон продолжает играть мазурку. Тем временем…
Явление третье
Отель «Флорида», номера 109 и 110. В распахнутые окна льется солнечный свет. Дверь между номерами открыта; над ней к косяку прибит большой военный плакат, перегораживающий вход. Плакат образует нечто вроде бумажной ширмы, висящей в двух футах над полом. На кровати в номере 109 спит Дороти Бриджес. На кровати в номере 110 сидит Филип Роулингс и смотрит в окно. С улицы долетает крик разносчика газет: «Эль Соль»! «Либертад»! «Эль Абесе де Ой»[9]! Слышен гудок проезжающей машины, потом – отдаленный стрекот пулемета. Филип тянется к телефону.
Филип. Утренние газеты пришлите, пожалуйста. Да, все. (
После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место.
Повесть Э.Хемингуэя "Старик и море", за которую автор получил в 1954 году Нобелевскую премию, уже давно стала современной классикой. История рыбака Сантьяго — это история нелегкого пути человека на земле, каждый день ведущего борьбу за жизнь и вместе с тем стремящегося сосуществовать в гармонии и согласии с миром, осознающего себя не одиночкой, как было в предыдущих произведениях писателя, а частицей огромного и прекрасного мира.
«Райский сад» (англ. The Garden of Eden) — второй посмертно выпущенный роман Эрнеста Хемингуэя, опубликованный в 1986 году. Начав в 1946 году, Хемингуэй работал над рукописью в течение следующих 15 лет. За это время он также написал «Старик и море», «Опасное лето», «Праздник, который всегда с тобой» и «Острова в океане».
Творчество Эрнеста Хемингуэя (1899–1961) входит в золотой фонд мировой литературы. Человек огромного таланта, величайшей силы воли, доброты и гуманизма, он оставил глубочайший след в истории культуры.Во второй том Собрания сочинений включены романы «Прощай, оружие!», «Иметь и не иметь», книга рассказов «Зеленые холмы Африки» и рассказы разных лет.Ernest Hemingway. Green Hills of Africa. 1935.Перевод с английского Наталии Волжиной и Виктора Хинкиса.Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2. Издательства «Терра-Книжный клуб».
"В наше время" - сборник рассказов Эрнеста Хемингуэя. Каждая глава включает краткий эпизод, который, в некотором роде, относится к следующему рассказу. Сборник был опубликован в 1925 году и ознаменовал американский дебют Хемингуэя.
«По ком звонит колокол» — один из лучших романов Хемингуэя. Полная трагизма история молодого американца, приехавшего в Испанию, охваченную гражданской войной.Блистательная и печальная книга о войне и любви, истинном мужестве и самопожертвовании, нравственном долге и непреходящей ценности человеческой жизни.
Дадаистский роман французского авангардного художника Франсиса Пикабиа (1879-1953). Содержит едкую сатиру на французских литераторов и художников, светские салоны и, в частности, на появившуюся в те годы группу сюрреалистов. Среди персонажей романа много реальных лиц, таких как А. Бретон, Р. Деснос, Ж. Кокто и др. Книга дополнена хроникой жизни и творчества Пикабиа и содержит подробные комментарии.
Знаменитая историческая повесть «История о Доми», которая кратко излагается в корейской «Летописи трёх государств», возрождается на страницах произведения Чхве Инхо «Прогулка во сне по персиковому саду». Это повествование переносит читателей в эпоху древнего корейского королевства Пэкче и рассказывает о красивой и трагической любви, о супружеской верности, женской смекалке, королевских интригах и непоколебимой вере.
В этой книге, которая будет интересна и детям, и взрослым, причудливо переплетаются две реальности, существующие в разных веках. И переход из одной в другую осуществляется с помощью музыки органа, обладающего поистине волшебной силой… О настоящей дружбе и предательстве, об увлекательных приключениях и мучительных поисках своего предназначения, о детских мечтах и разочарованиях взрослых — эта увлекательная повесть Юлии Лавряшиной.
В системе исправительно-трудовых учреждений Советская власть повседневно ведет гуманную, бескорыстную, связанную с огромными трудностями всестороннюю педагогическую работу по перевоспитанию недавних убийц, грабителей, воров, по возвращению их в ряды, честных советских тружеников. К сожалению, эта малоизвестная область благороднейшей социально-преобразовательной деятельности Советской власти не получила достаточно широкого отображения в нашей художественной литературе. Предлагаемая вниманию читателей книга «Незримый поединок» в какой-то мере восполняет этот пробел.
У той, что за стеклом - мои глаза. Безумные, насмешливые, горящие живым огнем, а в другой миг - непроницаемые, как черное стекло. Я смотрю, а за моей спиной трепещут тени.
Мать и маленький сын. «Неполная семья». Может ли жизнь в такой семье быть по-настоящему полной и счастливой? Да, может. Она может быть удивительной, почти сказочной – если не замыкаться на своих невзгодах, если душа матери открыта миру так же, как душа ребенка…В книге множество сюжетных линий, она многомерна и поэтична. «Наши зимы и лета…» открывают глаза на самоценность каждого мгновения жизни.Книга адресована родителям, психологам и самому широкому кругу читателей – всем, кому интересен мир детской души и кто сам был рёбенком…
«Миф о Сизифе» — философское эссе, в котором автор представляет бессмысленный и бесконечный труд Сизифа как метафору современного общества. Зачем мы работаем каждый день? Кому это нужно? Ежедневный поход на службу — такая же по существу абсурдная работа, как и постоянная попытка поднять камень на гору, с которой он все равно скатится вниз.
«Волшебная гора» – туберкулезный санаторий в Швейцарских Альпах. Его обитатели вынуждены находиться здесь годами, общаясь с внешним миром лишь редкими письмами и телеграммами. Здесь время течет незаметно, жизнь и смерть утрачивают смысл, а мельчайшие нюансы человеческих отношений, напротив, приобретают болезненную остроту и значимость. Любовь, веселье, дружба, вражда, ревность для обитателей санатория словно отмечены тенью небытия… Эта история имеет множество возможных прочтений – мощнейшее философское исследование жизненных основ, тонкий психологический анализ разных типов человеческого характера, отношений, погружение в историю культуры, религии и в историю вообще – Манн изобразил общество в канун Первой мировой войны.
Книга-явление. Книга-головоломка. Книга-лабиринт. Роман, который заставляет читателя погрузиться в почти мистический мир Барселоны и перемещает его в совершенно иную систему координат. Читателю предстоит вместе с главным героем встретить зловещих незнакомцев, понять и полюбить прекрасных и загадочных женщин, бродить по мрачным лабиринтам прошлого, и главное – раскрыть тайну книги, которая непостижимым образом изменяет жизнь тех, кто к ней прикасается.
Два полных авторских сборника – «Приключения Шерлока Холмса» и «Возвращение Шерлока Холмса». Здесь будут жених, опасающийся мести бывшей возлюбленной, и невеста, брошенная в день венчания; загадочные апельсиновые зернышки и тайный код пляшущих человечков, смертоносный китобойный гарпун и рождественский гусь с сюрпризом… Но главное – главное, что здесь будет, – это удивительная атмосфера старой доброй Англии со всеми ее красками, запахами и звуками. И даже если вы знаете наизусть все истории о знаменитом дуэте, вы все равно не сможете отказать себе в удовольствии в который раз открыть книгу, а вместе с ней – и знакомую дверь на Бейкер-стрит, 221-b.