Пятая колонна - [12]
Антонио звонит.
Входят два штурмгвардейца.
Увести арестованного. Вы очень туманно говорите, Филип. Но мы вас достаточно знаем и доверяем вам.
Спасибо, товарищ комиссар.
Ох, не говорите вы никогда «спасибо» на войне. Ведь мы на войне. А на войне «спасибо» не говорят. Но, в общем, ладно. И когда будете писать Альме, скажите ей, что она принесла вам счастье.
1-й боец выходит в сопровождении штурмгвардейцев.
Так, ну теперь дальше. Этот человек жил в номере сто седьмом и убил Уилкинсона, приняв его за вас, — а кто он такой?
Ну, этого я не знаю. Санта-Клаус, вероятно. Он значится под номером. Они все под номерами, от А1 до А10, потом от В1 до В10, потом от С1 до С10, и они убивают людей, и устраивают взрывы, и делают все то, что вы сами прекрасно знаете. И они работают изо всех сил, и нельзя сказать, чтоб от этого получался большой толк. Но они убивают много людей, которых вовсе не следовало бы убивать. Вся беда в том, что они очень крепко сорганизованы, по системе старой кубинской АВС, и пока не поймаешь того, с кем они связаны вне Мадрида, проку не будет. Это все равно, что вскрывать фурункул за фурункулом, вместо того чтобы пить дрожжи по системе Флейшмана. Слушайте, вы меня останавливайте, если я очень начну путать.
А почему было просто не взять этого человека силой?
Потому что нельзя поднимать слишком много шуму, чтобы не спугнуть остальных, которые гораздо важнее. Этот — всего только убийца.
Да. В этом городе с миллионным населением еще немало осталось фашистов, и они ведут работу изнутри. Те, у кого хватает на это смелости. Их, должно быть, не меньше двадцати тысяч.
Больше. Вдвое больше. Слушайте — эта работа, которую мы сейчас ведем. Ее как-то глупо называют — контрразведка. Вас она никогда не мучает?
(просто). Нет.
А меня мучает, уже давно.
Но ведь вы совсем недавно на этой работе.
Целых двенадцать месяцев в одной только Испании, Тонино. А до того — на Кубе. Вы когда-нибудь бывали на Кубе?
Да.
Там я втянулся в это.
Как же это вы втянулись?
Понимаете, кое-кто по неосторожности стал доверять мне. И, может быть, именно потому, что это было неосторожно, мне пришлось научиться оправдывать доверие. Знаете, ничего особенного, но просто в известной степени оправдывать доверие. Ну, потом так оно и выходит. Тебе доверяют кое-что, и ты все делаешь как следует. А потом начинаешь верить в это. В конце концов начинаешь, пожалуй, даже любить это. Кажется, я не очень хорошо объясняю.
Вы хороший товарищ. Вы хорошо работаете. Вам очень доверяют.
Слишком, черт возьми. А я устал, и я вконец измучен. Знаете, чего бы мне хотелось? Мне бы хотелось никогда, во всю свою жизнь, не убивать больше ни одного человека, все равно кого и за что. Мне бы хотелось никогда не лгать. Мне бы хотелось знать, кто лежит рядом, когда я просыпаюсь утром. Мне бы хотелось целую неделю подряд просыпаться в одном и том же месте. Мне бы хотелось жениться на девушке по фамилии Бриджес, вы ее не знаете. Но позвольте мне назвать ее фамилию, потому что мне это приятно. И мне потому хотелось бы жениться на ней, что у нее самые длинные, стройные и красивые ноги в мире, и я могу не слушать ее, если она говорит глупости. Но мне бы очень хотелось посмотреть, какие были бы дети.
Это та высокая блондинка, которая живет с американским корреспондентом?
Не говорите о ней так. Она не высокая блондинка, которая живет с каким-то корреспондентом. Она — моя девушка. А если я слишком много болтаю и отнимаю у вас драгоценное время, не стесняйтесь, прервите меня. Вы знаете, я ведь редкий экземпляр. Я могу говорить и по-английски и по-американски. Вырос я в одной стране, воспитывался в другой. Это — мой хлеб.
(успокаивающе). Знаю. Вы устали, Филип.
Вот сейчас я говорю по-американски. У Бриджес та же самая история. Только я не уверен, умеет ли она говорить по-американски. Понимаете, она изучала язык в колледже, но знаете, что самое смешное, — хотите, я вам скажу. Мне нравится слушать, как она говорит. Что она говорит, до этого мне дела нет. Я сейчас размяк, понимаете. Я с самого завтрака капли в рот не брал, но я гораздо пьянее, чем после выпивки, а это скверный признак. Ничего, что один из ваших оперативных работников размяк, mi coronel?
Вам нужно лечь. Вы очень устали, Филип, а работы впереди еще много.
Верно. Я очень устал, а работы впереди много. Я должен встретиться у Чикоте с одним товарищем. Его зовут Макс. Да, это не преувеличение, работы впереди много. Макс, вы его, конечно, знаете, фамилии он не носит, так что сразу ясно, что это не простой человек, а моя фамилия Ролингс, как и была, когда я начинал. Из чего вы можете заключить, что я не очень далеко продвинулся в этом деле. О чем я говорил?
