— Индиана?
Он глубоко вздохнул.
— Да. Городок в прерии, в тысяча восемьсот тридцать втором году.
— Овертон-Фоллз. — Этого не может быть. — Ларсоны и судья Хокинс.
— Это невозможно. — Произнося эти слова, он положил руку ей на плечо. — С тобой все в порядке, Эм? Я хочу спросить, как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, — машинально ответила она. Потом покачала головой. — Теперь прекрасно. Сегодня утром, когда я проснулась, мне хотелось умереть.
Он не улыбнулся.
— Мне тоже. Я не знал, что делать, как прожить этот день. — Он шагнул назад, его взгляд снова ласкал ее. — Ты получила свой класс.
— У мисс Грэхем есть парень! У мисс Грэхем есть парень! — Эмма не узнала, чей это голос. Ей было все равно.
Наконец он улыбнулся улыбкой, которая разлилась по лицу и зажгла изнутри его глаза.
Когда она снова смогла говорить, ее голос прозвучал хриплым шепотом:
— А ты? Чем ты занимаешься?
Майкл взглянул на свои свитера и рассмеялся тем густым смехом, который она уже не надеялась услышать наяву, только во сне. Теперь он эхом разносился по ее классу, смешиваясь с радостными голосами детей.
— Собирался пробежаться по парку. Я думал, что от этого у меня прояснится в голове. — Все его тело, казалось, расслабилось.
— Идет снег, Майкл. Земля замерзла, и идет снег.
— Знаю. Я надеялся найти снегоочиститель и бежать вслед за ним. Наверное, я не очень хорошо это продумал. — Запустив руку в волосы, он продолжал:
— Я общественный защитник, Эм. Был партнером в крупной фирме некоторое время, но понял, что не для этого изучал право.
Аза наблюдал за ними. Эмма вдруг поняла, что мальчик смотрит на их переплетенные руки.
— Мы весной собираемся посадить кусты роз во дворе перед домом, мисс Грэхем. Это моя идея. — Аза выпрямил свою узенькую спинку. — Это была целиком моя идея. Целиком моя.
С загадочной улыбкой, от которой он стал казаться гораздо старше своих шести лет, Аза отошел к своей парте.
— Как ты считаешь, что произошло? — Майкл тоже посмотрел вниз, на их руки. — Как нам мог присниться один и тот же сон? И почему мы не ощущаем его как сон?
Поглядев прямо в его глаза, глаза, которые она так хорошо знала, Эмма смогла лишь подавить в себе желание заплакать, на этот раз — от счастья.
— Может быть, — тихо сказала она, — может быть, это просто рождественское чудо.
