Пять столетий тайной войны - [88]

Стоит отметить, что якобиты, с волнением наблюдавшие за парламентскими дебатами по делу Фенвика, не захотели или не имели возможности представить документы, подтверждавшие его слова. Но это еще далеко не значит, что таких документов не было в природе. Интересно m метить, что Эйлсбери не подтвердил показания Фенвика. После этого Эйлсбери еще некоторое время продержали в Тауэре, пока не утихли страсти, вызванные делом Фенвика, и выпустили на свободу.

Поэзия и проза

Поэзия глупа! В суждении таком

Есть свой резон. Но не забудь при этом,

Что не всегда дурак рождается поэтом, —

Он может быть и просто дураком!

Не известно, распространял ли английский поэт Мэтью Прайор эту нелестную характеристику собратьев по перу также на своих коллег по другой, далекой от литературы профессии.

Мэтью Прайор занял сравнительно молодым свое особое, хотя и скромное место на современном ему литературном Олимпе. Видный представитель английского классицизма, близкий к признанному главе этого направления Александру Поупу, Прайор не менее известен и произведениями, написанными в различных жанрах легкой светской поэзии, — эпиграммами, шутливыми посланиями, веселыми песенками, остроумными пародиями. Несмотря на раннее признание его таланта, для Прайора путь наверх, в ряды правящей знати, был долгим и нелегким. Помогали аристократические связи, приобретенные еще на студенческой скамье в Кембридже, подкрепленные потом умением вовремя, в нужной форме откликнуться и на победы короля Вильгельма, и на успехи своих друзей студенческих лет, унаследовавших отцовские титулы и богатства, а вместе с ними нередко министерские посты, руководящее положение в партиях тори и вигов.

Все же Прайору, выбившемуся в люди сыну столяра, как презрительно заметила королева Анна, «человеку низкого происхождения», не имевшему собственного состояния и зависевшему целиком от нерегулярного жалованья, путь к главным источникам власти и богатства оказался закрытым. Но до второстепенных государственных должностей — помощника влиятельного министра или временного главы посольства — Прайору удалось добраться, правда, ценой не только унижения, льстивых излияний в прозе и стихах в адрес своих покровителей, но и разрыва с ними в нужный момент, квалифицировавшегося современниками как предательство. Главное, что Прайора делало весьма полезным, было не только его удобное и послушное перо Он зарекомендовал себя как опытный и удачливый мастер секретных дипломатических переговоров, как умелый организатор шпионажа.

В 1690 г. когда Прайору было 25 лет, он начал службу секретарем английской миссии в Гааге. Голландская столица была местом, где на протяжении последующих семи лет проходили встречи монархов и министров — участников антифранцузской коалиции — так называемой Аугсбургской лиги. В обязанности Прайора входила выдача паспортов для желающих посегить Англию. Это было вовсе не простое дело, поскольку паспорта разрешалось выписывать лишь лицам, не имевшим, с точки зрения английских властей, предосудительных намерений. Прайору было поручено также наблюдение за французскими шпионами, пытавшимися через Голландию пробраться в Англию. Прайор должен был ставить в известность о результатах этой слежки портовые власти в Харидже и Лондоне. Подозрение молодого дипломата вызвал, в частности, некий Клерк, объявивший себя итальянцем. Но, по мнению Прайора, он, вероятно, был французом. Прайор сообщил о своих сомнениях портовому начальству в Бриле и Харидже, а также заместителю министра иностранных дел Ричарду Уорри на случаи, если подозреваемый, обманув таможенных чиновников, все же доберется до Лондона. Выяснилось, что в поле зрения Прайора попал не кто иной, как известный иезуит-шотландец Кларк (или отец Космо), поддерживавший связи между Сен-Жерменом и руководителями якобитов в Англии. Прайор даже предложил новую систему выдачи паспортов, одобренную в Лондоне, которая облегчала бы обнаружение вражеских агентов.

Наряду с охотой на якобитских лазутчиков Прайору надлежало два раза в неделю направлять в Уайтхолл сведения, которые содержались в письмах, прибывавших от нанятых англичанами лиц из различных стратегически важных городов. Информация носила политический и военный характер, сообщалось немало и придворных сплетен, которые имели известное значение для ориентации английской дипломатии.

В январе 1699 г. Прайор был включен в состав английского посольства в Париже, возглавлявшегося лордом Портлендом. Официально посольство воздерживалось от любых контактов с Яковом II и его окружением и домогалось высылки бывшего английского короля из Франции. Британские дипломаты старались не появляться на придворных празднествах и церемониях, на которых можно было ожидать присутствия Якова II. Тот самодовольно разъяснял, что мятежники не осмеливаются встречаться с ним лицом к лицу и что он видел только одного или двух из шайки Бентинка. Прайор был менее осторожным, присматриваясь к изгнанной королевской семье. Сам Яков II на него произвел впечатление «старого хвастуна… тощего, потрепанного и сгорбленного».

Через несколько месяцев Портленд вернулся в Англию, и Прайор был назначен временным поверенным в делах до приезда нового посла — лорда Джерси. Функции Прайора, впрочем, не претерпели особых изменений. Покидая Париж, Прайор составил отчет об использовавшихся им шпионах. Среди них фигурировал какой-то ирландец Браконье, уже проведший четыре года в Бастилии и выдававший себя за купца. В числе агентов значились англичанин Бейли — под этим именем скрывался священник и, как сообщалось в отчете, «совершенный развратник» Джонстон, — и старуха Ланглуа, «хитрейшая шлюха» с двумя дочерями… Осведомленность Прайора не стоит преувеличивать — его не раз одурачивали собственные агенты. Впрочем, он и сам не гнушался сообщать в Лондон вымышленную информацию с целью создать более благоприятное впечатление о своих успехах на разведывательном поприще. После возвращения из Франции в 1699 г. Прайор был назначен на пост заместителя министра иностранных дел. В конце войны за испанское наследство он (в сотрудничестве с Болингброком) вел секретные переговоры о заключении мира с Францией, был замешан в интригах, ставящих целью реставрацию Стюартов после смерти королевы Анны. Но об этом ниже.