Пять столетий тайной войны - [75]

Ролстон, о котором идет речь, — это полковник Уильям Ролстон из Сеффолка, одно время — в 1645 г. — служивший под командой Уиллиса. Писавший через много лет после Реставрации Роджер Кок из графства

Сеффолк сообщает, что Ролстон по предложению Уиллиса принял участие в подготовке роялистского восстания, съездил в Лондон, где закупил оружие, которое спрятал в своем замке. Уже через два дня туда нагрянули кромвелевские полицейские, произвели обыск, оружия, правда, не нашли, но арестовали отца и брата Кока. Рассказчик относит этот эпизод к 1656 г., но здесь его явно подвела память-обыск датируется концом следующего, 1657 г. Между прочим, когда Уиллис допрашивался в 1660 г. членами Тайного совета, он пытался бросить тень подозрения на Кока — явно, чтобы заранее скомпрометировать его как возможного свидетеля. Есть и ряд других косвенных данных, что информация «Граймса» — это сведения, исходившие от Уиллиса. Все это в целом свидетельствует о связях между Уиллисом и Терло в декабре 1657 г. Однако существовали ли эти контакты ранее — начиная с лета 1656 г., как это считают те, кто поверил обвинениям С. Морленда против Уиллиса? Можно ли считать, вслед за М. Холдингс, «Записку о беседе с Р. У.» относящейся к Р. Уэлшу, а не к Р. Уиллису? Ведь основной массой информации, которая содержится в «Записке», мог располагать только Р. Уиллис как фактический глава «Запечатанного узла», а не Р. Уэлш.

Но главная улика против Уиллиса — это, конечно, письма «Баррета». Правда, нет уверенности, что сохранившиеся письма — это как раз те самые, которые в 1659 г. Морленд переслал Карлу II. Но есть свидетельство Гайда (лорда Кларендона), что было послано много писем «хорошо известного смысла», но не известно, насколько тщательно Карл II и Гайд проверили, действительно ли эти письма были написаны Уиллисом.

М. Холдинге обратила внимание на явные различия в почерке, стиле, манере ставить дату и общем виде писем «Баррета» и тех, которые были безусловно написаны Уиллисом. Но значит ли это, что письма подделаны Морлендом? Неясно, почему он, такой специалист по фальшивкам, не постарался в данном случае сделать подлог более искусным? Если же, напротив, письма написаны самим Уиллисом, то почему он не избрал стиль и почерк, совершенно отличный от своего собственного, вместо того чтобы послать письма, которые при поверхностном просмотре были бы почти неотличимы от его «обычных» писем, подписанных его настоящим именем? Таким образом, против обоих взаимоисключающих предположений можно выдвинуть серьезные доводы, хотя все же версия о подделке писем Морлендом кажется более правдоподобной.

Однако анализ их содержания ставит и эту последнюю оговорку под сомнение. М. Холдинге черпает важнейшие свои доводы из факта несовпадения мест нахождения «Баррета» и Уиллиса осенью 1656 г. Как уже упоминалось, «Баррет» был в Лондоне в последнюю неделю ноября, а Уиллис, напротив, сообщал Гайду, что с начала сентября находится в провинции. Казалось бы, убедительный доврд против отождествления «Баррета» и Уиллиса. Но оказывается, что Уиллис лгал, когда сообщал о месте своего нахождения. Официальный регистрационный список приезжавших в Лондон содержит запись о прибытии Уиллиса в Лондон 13 ноября и о пребывании его там до 12 декабря, после чего он отбыл в свое имение в Кембридже. Конечно, факт пребывания Уиллиса в Лондоне, когда оттуда писал свои письма «Баррет», еще не значит, что глава «Запечатанного узла» непременно был автором этих писем. Это значит лишь, что Уиллис сознательно вводил в заблуждение кавалеров и что, следовательно, у него были причины скрывать свои визит в Лондон. Но здесь опять-таки возникают недоуменные вопросы. Почему Уиллис рискнул появиться в Лондоне, где его легко могли встретить (тем более что он, видимо, совсем не вел затворническую жизнь) многие хорошо знавшие его кавалеры? Кроме того, «Баррет», как следует из его писем, вел какую-то судебную тяжбу. Если это был Уиллис, у него был идеальный предлог для поездки и никакого резона обманывать Гайда относительно места своего нахождения. И что уже совсем непонятно: «Баррет» просил Терло доставлять ему корреспонденцию по тому самому лондонскому адресу, который члены «Запечатанного узла» Аллен Бродрик и Филипп Хонивуд использовали при переписке с эмигрантами. Если «Баррет» — это Уиллис, как же он предлагал Терло направлять ему письма в дом, где часто бывали агенты «Запечатанного узла», в особенности когда он сам мог находиться вне Лондона? Вдобавок все же есть одно явное несоответствие между местопребыванием «Баррета» и Уиллиса. 13 декабря « Баррет» писал из Бэри-Сент-Эдмундса, что недавно был в Сеффолке. Такое путешествие было невозможно, если он покинул Лондон 12 декабря Впрочем, быть может, «Баррет» писал ошибочно «13 декабря», а речь игла о «13 октября» или Уиллис покинул Лондон не 12 декабря, а сразу после регистрации своего отъезда 10 декабря.

Но надо помнить, что сохранившиеся письма «Баррета» — не те, на основании которых Уиллис был признан виновным в мае 1660 г., после реставрации Стюартов. И все же есть разумные основания полагать, что ее то подделаны сохранившиеся письма, то подложны и все остальные, не дошедшие до нас. Очень подозрительно, что Морленд представил письма, наиболее компрометирующие Уиллиса, после проволочки в целых семь недель. Не известно, стал ли Уиллис агентом Терло в 1656 г. Уиллис признал, что имел «невинное» соглашение с Терло весной, которое он возобновил в 1659 г. в интересах кавалеров и чуть ли не с целью перетянуть того на сторону короля. Был ли Уиллис «регулярным» шпионом или передавал информацию время от времени, получал ли за это деньги или стремился одновременно скомпрометировать другие группировки противников режима протектората — пресвитериан и левеллеров? Уиллис утверждал, что соглашение с Терло помогало ему спасать арестованных кавалеров. Действительно, некоторые из них недолго остававить в тюрьме. Но, может быть, это было следствием попыток усилить разногласия между различными группировками кавалеров.