Пять столетий тайной войны - [239]

Отцом Фридриха был Жан Фредерик Лешот (1746—1824 г.), до революции живший во Франции. Он участвовал в создании кукол-автоматов, рисовавших или игравших на музыкальных инструментах. Эти куклы были модной забавой в Версале накануне 1789 г. Жан Фредерик в 1786 г. женился на Сюзанне Екатерине Химели, дочери доктора Бартелеми Химели. Его кузен Тите ди Генри Лешот (1752—1792 гг.) служил в швейцарской гвардии короля и был женат на Елизавете, кузине Сюзанны Екатерины. Оба Лешота были лично знакомы с членами королевской семьи. После падения монархии Жан Фредерик под псевдонимом Леба помогал роялистам бежать в Швейцарию. А его жена Сюзанна Екатерина рассказала своей внучке Марии Лешот (тогда маленькой девочке), что поддерживала переписку с Шарлоттой Робеспьер и сожгла эту корреспонденцию в присутствии Марии. Елизавета, овдовевшая в 1792 г., оставалась в Париже. Наряду с Жаном Фредериком Лешотом (по-немецки — Фридрихом), о котором уже шла речь, в семье были младший сын Георг, ставший отцом Марии Лешот (автора «Мемуаров), и две сестры, старшая была с 1805 г. замужем за неким Луи Шеневьером. Он некоторое время жил в Англии и лишь в 1798 г. отправился в Швейцарию, где выявились его тесные связи с известным роялистским шпионом Фош-Борелем (о нем ниже), который под маской книгоиздателя являлся руководителем разведывательного центра, работавшего на графа Прованского (и, добавим, в какой-то мере также на английскую разведку). По мнению Луиго, „Шеневьер и его единомышленники пытались раскрыть тайну дофина с чувствами Ирода к Иисусу“. Однако он не проник в тайну, которой владели другие члены семьи, хотя тщетные поиски следов дофина от Вандеи до Рима и были причиной ссоры между ним и его шурином Фридрихом Лешотом.

После 9 термидора «тайну Тампля» знали лишь Гарденберг, Бартелеми Химели и его племянница Елизавета Лешот, остававшаяся в Париже. Самый факт похищения, не более того, был известен Сюзанне Екатерине Лешот и Шарлотте Робеспьер. Все это и тогда, и в последующие годы совершенно ускользнуло и от находившегося поблизости в Соле-ре центра группы конституционных монархистов, и от Фош-Бореля, который к тому же перебрался из Невшателя на север Германии, в Гамбург, продолжая свою активность в качестве роялистского разведчика. Местная легенда утверждает, что на ферме семьи Химели жил ребенок, которого считали французским принцем. Он исчез из поля зрения, когда в 1803 г. к нему было привлечено внимание наполеоновской полиции (Швейцария была тогда оккупирована французскими войсками).

В 1806 г. Фридрих неожиданно уехал, не сообщив родным о том, куда направляется. Позднее стало известно, что он принял участие в боевых действиях вольных стрелков против французских войск в Германии и был одно время заключен в тюрьму в Страсбурге (о том же рассказывал и Наундорф). После освобождения Фридрих совершил еще несколько таинственных путешествий и, как узнали родители, вновь был арестован французами в Вестфалии. На выручку Фридриха был послан Шеневь-ер, хотя трудно было сделать худший выбор. Шеневьер недолюбливал или даже ненавидел брата жены и в своих последующих рассказах родственникам пытался представить его в крайне невыгодном свете. Вместе с тем Шеневьер не догадался, кем является какой-то бродяга, которому покровительствовал Фридрих. В бродяге было легко узнать На-ундорфа. Все это как будто подтверждают рассказы Наундорфа о его «бегстве» из Тампля и последующей жизни, вплоть до появления в Берлине. Первые мемуары Наундорфа появились в 1834 г., но потом были дезавуированы и заменены в ноябре 1836 г. новыми, озаглавленными «Очерк истории несчастий дофина, сына Людовика XVI». Они были напечатаны в Лондоне адвокатом Грюо де ла Баром и другими советниками Наундорфа, без сомнения, с его полного согласия.

Наундорф не перенапрягал свою фантазию. Другой кандидат в дофины — Ришмон ловко включил в свой рассказ для придания ему правдоподобия Фротте, Шаррета и еще нескольких известных персонажей. Новый же претендент не упоминал ни одной фамилии. «Он рассказывал совершенно фантастическую историю, которая ни с чем не совмещалась и не допускала никакой проверки, — отмечал М. Гарсон. — Не известно, ни кто вмешался в его судьбу, ни каким образом этот неизвестный смог проникнуть в Тампль… Далее следовала цепь загадочных приключений, ни одно из которых не могло быть увязано с каким-либо известным фактом…»

Во втором, более подробном варианте своих воспоминаний Наундорф демонстрирует лучшее знание бытовых деталей жизни в Тампле, сообщает о ряде эпизодов, которые либо были уже известны из опубликованных сочинений, либо не поддаются проверке. Он вдобавок намекает, дабы избегнуть неприятных вопросов, что ему приходится многое скрывать, хотя неясно, какие мотивы требовали в Лондоне в 1836 г. сохранения в секрете происшествий, происходивших в Тампле более чем за 40 лет до этого, в 1794 г. В рассказе содержится настоящая басня о том, что у него в Тампле была даже какая-то неизвестная гувернантка. Далее следовало повествование, как его, подменив манекеном, перевели из комнаты на втором этаже в тайник на четвертом этаже, где он провел сравнительно долгое время. Потом манекен заменили немым ребенком, а того, в свою очередь, — рахитичным мальчиком, который вскоре умер.