Пять песен мира. Книга 2 - [15]

— Он мертв, Питер! — крикнул в эфир пилот, первый нашедший силы прийти в себя. — Эскадра — рассредоточиться и звучать!

Тварь сделала еще шаг, показав торс, по которому скользили облачные щупальца Горного облака. Облако будто бы пыталось сдержать древнее зло, но оно с легкостью вырвалось на свободу.

И точно что.

Монстр был лишь немногим меньше тучи, в которой прятался, потому попасть в него было нетрудно.

Пусть было страшно, но эйфория от победы над звуковиками и злоба за погибших товарищей заставила пилотов забыть об испуге.

Разряженный воздух дрогнул от десятков звуковых залпов, гремевших на десятки километров вокруг, и смешиваясь с раскатами грома. Пушки стреляли практически без перерыва, под крыльями вспыхивали реактивные двигатели звуковых ракет, метавшихся к чудовищу маленькими яркими вспышками.

Обычная тактика.

Содрать со звуковика защиту залпом орудия в 200 децибел, а затем разрушить кристалл ракетой в 2000 децибел.

По привычке пилоты сразу же после первых залпов переключали режим звучания. Десятки звуковых игл устремились к цели на огромной скорости и искажали пространство, ракеты летели следом.

Звучание поддерживалось летчиками с увлечением, и велось настолько тщательно, что никто сразу ничего не понял. Питер увидел, как последние ракеты ушли в цель, взорвались звуковыми сферами на непроницаемо черном теле, и расширил глаза от удивления.

На противнике даже царапины не появилось.

Волны первого залпа накрыли тварь разрушительным звуковым цунами, но это не нанесло защитной оболочке и малейшего вреда. Ракетная атака и бомбардировка звуковыми иглами так же прошла безрезультатно. Подумать только.

Какое живое существо способно было выдержать мощь сотен тысяч децибел, способных даже бетонную стену размолотить в пыль?

— Дьявол, — медленно проговорил Питер, глядя на чудовище, красные глаза которого отражались в его сетчатке. — Это дьявол.

Чудовище взвыло. По-дьявольски взвыло, так, как воют в самых глубоких недрах ада.

Питер глазом не успел дернуть прежде, чем взмахом громадной ладони была уничтожена оставшаяся часть эскадры. Аэролеты взорвались на черной коже цепочкой взрывов, на короткий миг Питер услышал, как эфир заполнился предсмертными воплями.

— Ребята? — спросил Питер через гарнитуру. По стеклу кабины уныло застучали крупные капли дождя, а кругом вспыхивали одинокие молнии. — Ребята, — голос его стал упавший, жалобный. Он стиснул зубы. По глазам потекли слезы, верхней губы коснулась носовая слизь. В душе его воцарились ужас и безысходность.

Питер замер, и перестал управлять аэролетом, словно притворившись мертвым.

Аэролет пронесло мимо чудовища, и он влетел в Горное облако.

По окну загремел ливень, в густом тумане редко вспыхивали молнии, и слышались раскаты грома. Питер в страхе осматривался, но разглядеть не мог вообще ничего. Внезапно его аэролет резко остановился, и грудь Питера до боли сдавило ремнем безопасности. Воздух моментально выбило из лёгких.

— Твою мать! — ругнулся Питер, и стал хватать ртом воздух.

Вдруг послышался грохот и скрип, прямо над аэролетом, будто кто-то переломал железные палки голыми руками. Людвиг затаил дыхание, глядя на то, как обломанные лопасти медленно перестали вращаться.

Аэролет будто бы повис на сетке паутины, словно муха, которую вот-вот собирался растерзать хищный паук. Взвыли тревожные детекторы. Датчик оборотов двигателя показывал нулевые значения, в кабине возник резкий запах гари, и вой турбин стих.

Внезапно все приборы на переборках потухли, кабина погрузилась в угольную темноту. Питер затаил дыхание, слыша стук собственного сердца.

За бортом пугающе выл ветер, обтекая застывший в воздухе аэролет. По стеклу тарабанили тяжелые капли дождя, и поблизости вспыхивали молнии, высвечивая кабину. Раскаты грома звучали особенно зловеще, будто в фильме ужасов, и Людвиг прислушивался к страшному буйству стихии, дрожа всем телом.

— Ребята, вы живы? Кто-нибудь…. — в панике Питер говорил в гарнитуру, которая уже не работала, но он всё равно тщетно надеялся, что его зов о помощи кто-нибудь услышит.

Темнота вокруг кабины сгустилась, став совсем непроницаемой, и Питер чувствовал, что это была живая, подвижная тьма. Та тьма, из которой были сотканы тела звуковиков. Он чувствовал взгляд тьмы, голодный и пожирающий, который словно касался его горла кончиком холодного ножа.

Питер вращал глазами, всхлипывая, лицо его изобразило исступление и безысходность. Слева в аэролете натужно проскрипел металл, будто нечто вцепилось в лист брони, и медленно отрывало его. Раздался вой. Жуткий китовый вой, холодный и протяжный.

Вспыхнула молния, ослепив Питера, и когда взор его прояснился, он увидел десятки красных глаз. В этих взглядах не было ничего человеческого. Лишь пустота, мрак, и вечный голод. Не выдержав, Питер закричал, выхватил из кобуры пистолет.

В этот момент Звуковики вцепились в крышку кабины и стали отрывать ее, чтобы добраться до еды.

Питер засунул дуло пистолета себе в рот, языком ощутив холодный металлический привкус, и надавил на спусковой крючок. Спуск застыл намертво.

— Нет! — крикнул Питер, вынув пистолет изо рта и с ужасом глядя в беспощадные глаза звуковиков. — Пожалуйста, не трогайте меня!