Пять новелл для принцессы - [2]

- Я нарушил ваше уединение, госпожа. Простите мне эту дерзость. Я хотел увидеть вас.

- Какая я госпожа? Что мне делать, Браззавиль? Посоветуйте, - раздался из сумрака слабый голос.

Она медленно, словно лениво, села, не спуская ног со скамьи, и мягким жестом предложила ему место рядом.

Прежде он не чувствовал робости перед нею, были трепет и радость, а теперь Браззавиль смутился. Отказаться от приглашения не смог, сел.

- Что же мне ответить? Что советовать? Я только слуга.

Он не видел лица в сумраке, и сидела она к нему спиной. В тоне голоса слышалась мука.

- Что все это значит? Почему он меня не казнил?

- А вам хотелось? - спросил он, уловив решимость в вопросе. Она рассчитывала умереть?

- Я хотела.

Ей было трудно говорить. Ее голос звучал хрипло, затихал до шепота.

- Это от жажды. В горле пересохло. Я чувствую вас. Вашу тревогу. - Она тяжко вздохнула. - Не нужно уделять мне столько внимания. Я того не стою.

Браззавиль ушел и вернулся с красивым из прозрачного камня бокалом, в котором покачивалась в такт его шагам такая же прозрачная жидкость. Он протянул напиток ей. Она отпила глоток.

- Это вода, - сказала она. - Спасибо.

Она протянула обратно пустой бокал.

- Пусть останется здесь. - Браззавиль нежно отстранил ее руку. - Он будет полон снова, едва вы захотите.

Она посмотрела на бокал, он поймал осколок тусклого света и блеснул в ее руках.

- Прежде, я непременно попыталась бы узнать, как он наполняется, а теперь мне безразлично, - произнесла она.

- Вы много скитались, - заключил слуга.

- Достаточно, чтобы потерять всякий интерес к новшествам, - пояснила она.

- Это усталость. Трудный путь через миры утомил вас.

- Скорее невозможность их покинуть отняла мои силы. Почему он не убил меня?

- За что? Вы совершили проступок достойный жестокого наказания?

- Нет. Я ничего не нарушила. Я защищала тех, кто мне дорог.

- Вы их защитили. Они ушли, - стал рассуждать Браззавиль. - Это осмысленный и достойный поступок. Вас печалит другое. Поверьте, владыка мудр, он оставил вас здесь не случайно. Будь вы здесь лишней, он избавился бы от вашего присутствия.

- Я не стану ему служить, - тихо, но твердо сказала она.

Браззавилю нечего было ей сказать, он не знал планов хозяина этого мира.

А вот и он сам. Высокая фигура тихо, мерно шагнула в арку входа.

- Я решаю кто, когда и кому служит. Не тревожься Элли, от тебя я не потребую службы, - произнес он.

Эл подняла на него вопросительный взгляд.

- Ты отдала свою свободу, а взамен получила свободу для пленников, - напомнил владыка.

- У меня не было выбора. - Она свела брови.

- Хм. Почему не было? У тебя было столько вариантов, сколько ты могла вообразить. Ты тоскуешь о свободе? Но что ты знаешь о ней?

- Не нужно играть со мной в игры ума. Нельзя объяснить логикой веление сердца, - с упрямством заявила она.

Владыка подал Браззавилю знак, слуга удалился. Он внимательно посмотрел на девушку. Его взгляд был ласковым, Эл в ответ подняла брови.

- Как долго ты намерена тут быть? - спросил он.

- Я не вижу для себя иного места. Ваш дом. Ваш дворец - тюрьма для меня, - ответила она.

- Ты считаешь, что это темное углубление в стене вполне тебе подходит? Ты вольна быть, где тебе удобно в пределах моего мира.

Эл вздохнула в ответ.

- Почему ты спросила у слуги то, что должно спрашивать у меня? Почему я тебя не убил?

- Я не стану вам служить, - заявила она.

- Прежний опыт подсказывает? - спросил он, и хитрая улыбка осветила его спокойное лицо.

Эл насторожилась. Этот тон отеческой заботы заставил ее внимание напрячься.

- Вам известен мой прежний опыт, - с усмешкой констатировала Эл.

- Известен. И ты не удивилась.

- Я знаю, на что способны ваши отпрыски.

Он не дал ей договорить остановил плавным жестом руки. Эл умолкла.

- Ты полагаешь, что способна составить обо мне представление таким образом? Не торопись. Как только тебе наскучит этот каземат, поднимись наверх, я желал бы беседовать с тобой.

- Зачем я вам? Я хочу знать. Имею право.

- Ты узнаешь. Обещаю. Но не ранее того срока, когда будешь способна понимать. Отдыхай.

Он бесшумно удалился, ушел, а ведь мог просто исчезнуть.

Эл вдруг вспомнила его гнев, когда он застал ее беседующей здесь, в тюрьме, со стариком Махали. Он сильно напугал ее, его мощь виделась ей сокрушительной.

- Да, я разгневался, - услышала она. - Ты и это узнаешь.

Она сидела в одиночестве, с уходом слуги и владыки образовалась долгожданная пустота. Ее заполняли мысли об Алике, о желании быть с ним рядом, о тяжести собственного выбора. Она сама определила свое наказание, освобождая пленников. Тоска терзала душу. Он был тут, сидел на такой же скамье, тосковал и сожалел, как она сожалеет теперь. Тяжко обрести надежду и шанс на возвращение домой и опять потерять так стремительно.

Эл сжала кулаки.

- Я все равно найду способ вернуться. Знать бы ту заветную дверь.

Она сидела в одиночестве, как много раз раньше, теряя ощущение времени. Перед ней проходили воспоминания. Много раз она пыталась увидеть его, как видела на острове. Там она умела вызвать видение, здесь мелькали бледные отблески старых картин и таяли, удержать их оказалось трудностью. Она устала, легла, не открывая глаз. Заснуть бы, но сон не шел.