Пять невест и одна демоница - [35]

Артан затряс головой.

– У всех свой расчет, братец. Ладхему нужны деньги. Пару лет неурожая, долги, того и гляди полыхнут бунт. За вироссцев не скажу, но говорят что-то там им надо.

– А нам?

– И нам, – согласился Кристоф. – Сам по суди. Кому нужен орден, который борется со злом, если зла тут днем с огнем не сыскать?

И в его словах была своя горькая правда.

– Зато там, – он ткнул пальцем в карту, что украшала стену. Карта была белой, а линии – серыми, и потому в полумраке все гляделось одним грязным пятном. – Там зла, говорят, если не с избытком, то всяко в достатке.

Вот уж никогда Артан не думал, что будет радоваться избытку или хотя бы достатку зла.

Хотя радость получалась какой-то…

– Так что тебе нужно тоже собрать посольство, – заключил Кристоф, отбирая листок.

– Посольство?! Да он нас всех на воротах повесит.

– Вешать послов – негуманно.

– Мы говорим о Властелине Тьмы.

– Тоже человек.

– Человек ли?

– Съезди и узнаешь. Или боишься?

– Я жизнь посвятил свержению… – Артан запнулся под насмешливым взглядом брата. – Мы ж его убить пытались.

– Но не убили же, – Кристоф сцепил руки на впалом животе. И как у него получается? Ест в три горла, а живот все одно к спине прилипший. – А что пытались… во-первых, не только и не столько мы. Во-вторых, мало ли, кто там и что пытался. Нет, дорогой братец, пора отбросить стереотипы и взглянуть на ситуацию по-новому…

Артан подавил тяжкий вздох.

Это надолго.

С другой стороны, была в этих словах если не правда, то толика здравого смысла.

– …и объединить силы, дабы противостоять злу…

Глава 14 В которой даже демонам снятся сны

«Женщина благочестивая не стремится явить миру красоту свою, но в скромности врожденной всячески её умаляет, дабы не вводить в искушение мужчин, слабых духом. И оттого с гневом праведным отвергнет таковая, что краски для лица, что притирания, что наряды драгоценные»

«Трактат об женской сущности, писанный аскетом Гонсарием на пятом году поста и воздержания».

Ложусь на новом месте, приснись жених невесте.

И вот кто меня надоумил ляпнуть эту чушь? Она виновата, не иначе. Или сожранная пахлава, которая вдруг осела в желудке тяжелым комом. Или нервы. Или столкновение с местным высоким искусством? Главное, что, стоило мне упасть на кровать, к слову огромную и вновь же видом своим навевающую весьма специфические ассоциации, и глаза закрылись.

Я тонула в перинах.

Тонула.

И тонула. Потом, когда мне это надоело, я тонуть перестала, но оказалась в клетке, которую окружили невесты. Причем были они похожи на себя, рисованных, что две капли воды.

Жуть.

И двигались этак, странно. Как зомби.

– Выбери меня, выбери меня, – сипели невесты на разные голоса и швырялись свадебными букетами. В общем, страх.

Проснулась я, когда один из этих букетов в лоб прилетел. И главное, сон сном, а было больно. Потом уже, проснувшись, я поняла, что боль-то вполне реальная. Не сказать, чтобы сильная, скорее лоб ныл.

Слева.

И справа.

Так нудно тоскливо, как зуб, который предупреждает, что надо бы к стоматологу заглянуть. Пока он только предупреждает.

Я поморщилась.

Стало вдруг жарко до невозможности. И душно. Дышать нечем. Кожа покрылась липкой испариной, а пуховое одеяло, еще недавно уютное, налилось тяжестью. Еле выбралась из-под него.

Я скатилась с кровати и села на пол.

Пусть холодный, но тоже неплохо.

– Ты это… – сказала я замку, который точно за мной приглядывал и с интересом. – Не шали, а? давай жить дружно.

Хлопнула дверь, громко так, издевательски.

– Я, между прочим, гостья. А гостей обижать нехорошо.

Дверь хлопнула дважды.

– Слушай, – наверное, это все-таки своего рода безумие, разговаривать со зданием, но я почему-то пребывала в престранном состоянии, когда все вокруг перестало казаться таким уж лютым бредом. Разум наш – хитрая штука. И вот я почти поверила, что все оно взаправду.

А если взаправду, то… Повелитель смерти, живой мертвец, точнее не совсем, чтобы живой или правильнее не совсем, чтобы мертвец? Не знаю. Главное, разумный Замок в картину мира вполне себе вписывается.

А лоб ноет.

– Слушай, – повторила я, пытаясь сосредоточиться на мысли. – Я понимаю, что вряд ли тебе нравлюсь, но дело такое… я не сама сюда пришла. Это все твой хозяин. Вызвал. На мою голову.

Боль стала четче.

Ярче.

Я поморщилась. Интересно, у них тут анальгин имеется? Что-то подсказывало, что нет. И вместо него мне предложат какое-нибудь чудо-зелье из мышиных хвостов и глаз особо редкой лягушки. Нет уж, потерплю пока. Я потерла лоб и пальцы нащупали шишку.

На лбу.

Слева.

И справа вторую, что напрочь опровергала теорию о естественном шишек происхождении. И главное, будь одна, я бы еще поверила, что меня незаметно лопатой огрели. И вправду, чего в жизни не бывает. Но две… два раза незаметно и лопатой?

– Чем скорее я сделаю то, чего он хочет, тем скорее отправлюсь домой.

Снова хлопнула дверь.

– Не понимаю. Давай так… один хлопок – это да, а два – нет. Понятно?

Хлоп.

Один.

Стало быть понятно.

– Вот… значит отправлюсь домой и…

Хлоп. И сразу второй раз.

– Погоди… это значит нет?

Хлоп.

– Да? В том смысле, что да, что не отправлюсь?

Дверь ляснула так, что стены задрожали.

– Потише, а то перебудишь всех тут, – я поднялась, не отпуская рук от лба. А шишки росли. Вот просто всей своей дурной башкой чую, как они прибавляют. И ладно бы прибавило в каком другом месте.