Пять миль (ЛП) - [2]

Я смеюсь.

— Как бы не так, Эл. Думаю, что скорее всего оно вырезано на твоем сердце. — Я пытаюсь быть смешной, но для Эллиота юмор теряет свою привлекательность, он поджимает губы и опускает взгляд на пол.

— Могу я подняться наверх?

Эллиот неловко переминается с ноги на ногу, покусывая губу.

— Джулз, на этих выходных у меня Кайла. Не знаю, хорошая ли это…

Сверху доносится тихий плач, едва слышный сквозь дверь, ведущую на лестничную площадку.

—… идея, — договаривает Эллиот. — Черт. Подожди здесь минутку.

Он не желает, чтобы я находилась рядом с его дочерью. Я сглатываю, в моей груди внезапно стало болеть.

Он не хочет, чтобы она меня видела.

Он исчезает на лестничной клетке, закрывая за собой дверь. Правильно. Вход воспрещен. Я очень четко и громко уяснила послание. Я задумалась над тем, чтобы уйти, но уже почти четыре утра, и я хочу побыть несколько часов с Эллиотом, прежде чем позвоню Джейсу и попрошу забрать меня из больницы.

Я смотрю на стены студии, белые полотна от пола до потолка, глянцевые, покрытые всеми возможными эскизами татуировок. Драконы, каллиграфические буквы, черепа. Символы и цитаты. Парящие птицы.

Многие из них нарисованы вручную, я замечаю в углу символы, написанные корявым почерком. ЭМ.

Эллиот МакРей.

Вот это да. Я знала, что он талантлив, но, чтобы он был создателем большей части этих эскизов? Это просто взрывает мой мозг.

Я прикасаюсь пальцами к замысловатому рисунку черно-белого черепа, покрытого, похоже, танцующим желтым пламенем и окруженный розами. Кажется, что все это не совместимо вместе, но если смотреть на рисунок, освещенный только мягким светом лампы в углу комнаты и нитями лунного света, проникающего сквозь щели в шторах, то это одна из самых красивых вещей, которые я когда-либо видела.

— Привет.

Я оборачиваюсь и вижу Эллиота у подножия лестницы, ведущей в его квартиру, с маленькой девочкой, ласково уткнувшейся носиком в область между его плечом и подбородком. У нее копна темно-каштановых кудрей, которые рассыпаются по лицу, скрывая его от глаз посторонних.

Я ничего не могу с собой поделать. Я улыбаюсь, самой широкой улыбкой. Эта картина, Эллиот в роли отца и его дочь, прижавшаяся к нему, пробуждает во мне что-то очень старое и похороненное глубоко внутри меня.

Он отец, именно тот путь, который я никогда не изберу для себя. Я никогда не буду матерью. Я глубоко эмоционально повреждена, чтобы рискнуть когда-нибудь привести в этот мир ребенка. Я просто не могу этого сделать. Ничего хорошего не может получиться из тьмы, живущей внутри меня.

Эллиот жестом головы просит меня следовать за ним и начинает подниматься по лестнице. Я следую за ним, закрывая за собой дверь, разделяющую оба помещения.

Я как можно тише крадусь по лестнице, вздрагивая от случайного скрипа половиц под ногами. Вижу, как Эллиот огибает угол на вершине лестницы и исчезает. Несколько мгновений я слышу тихое щебетание Кайлы, а затем тишина.

Не зная, чем себя занять, я бреду на кухню, короткая прогулка по лестнице выбила из моих легких весь воздух, и я задыхаюсь. Столешница холодная под моими ладонями, и я стою, прислонившись к ней, долгое время. Единственные звуки – это медленное капанье воды из крана где-то рядом, и успокаивающие звуки Эллиота «шшш», доносящиеся из коридора.

Через несколько минут и он входит на кухню, комната темная, подсвеченная лишь лампой, горящей в гостиной. Должно быть, я представляю из себя то еще зрелище, потому что его лицо становится мягким и озабоченным, как раньше, и он раскрывает для меня свои объятия. Я делаю шаг вперед, устраиваясь в комфорте его рук, прижавшись макушкой к его подбородку. Как в старые добрые времена. Вот только… что-то чувствуется по-другому. Я имею в виду, кроме того, что мы больше не вместе. Что-то физически ощущается странным между нами, и я почти смеюсь, когда понимаю, что это. Наверное, я слишком устала.

— Знаешь, — легкомысленно произношу я, — Было гораздо легче обнимать тебя без этих буферов между нами.

Его тело напрягается, и не в хорошем смысле.

— Да, ну, братья, наверное, в восторге от них, да? — его тон горький, и я открываю рот от удивления. У меня просто нет слов, я не могу ответить на это, потому что он прав. И я ненавижу, что он прав.

Эллиот отпускает меня и делает шаг назад, чешет затылок и хмуриться.

— Ты трахалась с ним?

Я чувствую, как вспыхивают мои щеки, я смотрю куда угодно, но только не ему в глаза.

— С кем? Джейсом? Нет!

Эллиот бросает на меня безумный взгляд.

— Я спрашиваю не о Джейсе.

Моя кровь холодеет, по рукам бегут мурашки. Я не даю никакого ответа, но это и не нужно, выражение его лица говорит мне о том, что он может прочитать ответ в моих остекленевших глазах.

Опустошение на его лице говорит о многом.

— Господи Иисусе, Джульетта.

— Я не планировала этого, — еле произношу я. — Это просто…случилось. Это был единственный шанс для меня влиться. Разве ты не понимаешь?

Я сморщилась, когда он произнес слова, которых я все это время избегала.

Он сжимает кулак и поднимает его над столешницей, и я знаю, что единственная причина, по которой он изо всех сил на опустил его на поверхность, заключается в том, что его дочь спит менее чем в двадцати футах от нас.