Пять миль (ЛП) - [19]

— Знаю, — шепчу я.

— Так покончи с этим.

Глава 10

Спустя несколько часов и один краткий курс по взрывному делу, Джейс звонит мне. Сейчас середина ночи, и мы с Эллиотом уже давно уснули, заняв каждый свою кровать. Я отчаянно хотела, чтобы он лежал со мной, как раньше, гладил мои волосы и шептал мне что-то, пока я не засну, но я знала, что этого не произойдет. Он слишком сыт и разочарован мной, чтобы делать такие вещи. Поэтому мы спали раздельно, бок о бок в одинаковых кроватях.

Я перевела телефон на беззвучный режим и на цыпочках вышла на балкон. Осторожно закрыв за собой дверь, отвечаю на звонок.

— Привет, — шепчу я, прислонившись к высокому краю балкона.

— Ты уже на Фиджи? — спрашивает Джейс.

— Нет, — отвечаю я. — Я на другом конце города. Уже можно возвращаться?

Он усмехается.

— Ты уверена, что не хочешь просто сбежать с мальчиком-татуировщиком?

— Все совсем не так, — протестую я. — Я могу вернуться сейчас?

— Копы наконец-то убрались, — говорит он. — Я как раз собирался домой. Завтра большой день.

— Да ну? — спрашиваю я, заинтересовавшись. — Что за важный день?

— Утром мы едем в Тихуану, — говорит он. — Через границу. У тебя есть паспорт?

— Нет, — говорю я, мой желудок замирает. У меня есть несколько поддельных паспортов, но ни одного на имя Саманта.

—Ну, тогда, — говорит он, — Полагаю, ты останешься на одной стороне, пока мы отправимся на другую.

— О чем ты вообще? С какой стати мне куда-то ехать?

— Мой отец убежден, что кто-то в клубе имеет на тебя зуб. Думаю, он полон дерьма, но после инцидента с кокаином он не спускает с тебя глаз.

То, как он это говорит, похоже на то, что он слишком старается оправдаться. С глухим ударом в груди, в этот самый момент я понимаю, что он лжет мне.

Вся кровь приливает к голове, а ноги превращаются в желе.

— Уверен, что это не ты хочешь присмотреть за мной? — спрашиваю его.

На другом конце телефона возникает короткая пауза, прежде чем он отвечает.

— Сейчас это не имеет значения, не так ли? Просто скажи мне, где тебя забрать утром.

— Твой отец не хочет, чтобы я сразу же вернулась? — удивляюсь я.

— Мой отец занят тем, что разгребает дерьмо, — устало говорит Джейс. — Это я даю тебе возможность, Саманта. Это я даю тебе пять часов, чтобы убраться к чертям собачьим из Лос-Анджелеса.

Я поворачиваюсь и прижимаюсь лбом к стеклу, наблюдая, как грудь Эллиота поднимается и опускается, пока он спит.

— Я никуда не поеду, — отвечаю я.

— Я позвоню тебе в восемь, — говорит он, и телефон отключается.

Я даю Эллиоту поспать до шести, а потом бужу его.

Через два часа, когда мы завтракаем яичницей с беконом, он объясняет мне, что именно мне нужно сделать, и дает мне потренироваться с приложением, которое он нашел и которое позволяет мне звонить на пять телефонов одновременно.

Через тридцать секунд, когда все произойдет по-настоящему, бомбы должны взорваться, запустив цепную реакцию, в результате которой любой, кто окажется на одном из заминированных мотоциклов, погибнет в огне.

В том числе и Дорнан.

После того, как Эллиот покидает отель, до того, как Джейс должен позвонить мне, я провожу долгую минуту на балконе, наблюдая, как просыпается город, как машины забивают оживленную улицу Лос-Анджелеса внизу.

Я плачу, потому что я одна, у меня ничего нет, кроме шести бомбочек, которые невинно лежат на журнальном столике. Я плачу, потому что, хотя все происходит не так, как я себе представлял, хоть я и не смогу насладиться каждой отдельной смертью - все скоро закончится.

Что-то в этом заставляет меня чувствовать такую пустоту внутри - чувство, которого я не ожидала. Я всегда представляла себе, что не буду чувствовать ничего, кроме облегчения, при виде перспективы покончить с Дорнаном и его оставшимися сыновьями, кроме Джейса, естественно.

Именно в этот момент, глядя на машины, когда в воздухе начинает скапливаться смог, я понимаю две вещи:

Во-первых, я ни за что не причиню вреда Джейсу, чем бы он мне ни угрожал, каким бы страшным это ни казалось. Я никогда не причиню ему вреда. Даже после всего этого времени, даже после моей предполагаемой смерти, он все еще тот мальчик, с которым я хочу провести остаток своей жизни.

А во-вторых, после того, как они все умрут, и только мы с Джейсом будем стоять среди обугленного пепла, если он не сможет простить меня за то, что я сделала...

...мне больше не для чего будет жить.

Эти мысли вихрем крутятся в моей голове, что реально начинает кружится голова. Мои руки мертвой хваткой сжимают перила балкона.

Пожалуйста, прости меня.

Но я знаю, что он, скорее всего, не простит.

Джейс звонит ровно в восемь утра, жужжание телефона вырывает меня из мучительных дневных грез. Я беру трубку и прижимаю ее к уху, сглатывая сильное волнение.

— Доброе утро, — говорю я. — Где мне тебя встретить?

— Может, у входа? — говорит он, его тон дразнящий, и у меня кровь стынет в жилах. Я смотрю вниз через перила балкона, адреналин и страх захлестывают меня, когда я вижу его мотоцикл, припаркованный на тротуаре внизу.

Откуда, черт возьми, он знает, где я?

— Как...? — говорю я.

— Неважно, как, — говорит он. — Просто тащи свою задницу сюда. У нас тяжелый день.