Пять ложек эликсира - [14]
Павел Павлович. «Наизначительнейшее наисамейшее важное».
Иван Давыдович. Чудовищно неуклюже!
Павел Павлович. Да пропустите вы всю эту белиберду, Магистр! Кому это сейчас нужно? Давайте суть, и своими словами!..
Иван Давыдович. Вы не возражаете, Феликс Александрович?
Феликс. Я вам только одно скажу. Если ко мне кто-нибудь из вас приблизится…
Иван Давыдович. Феликс Александрович! Совсем не об этом сейчас речь… Хорошо, я самую суть. Случай чрезвычайный, присутствуют все пятеро, каждый имеет один голос. Очередность высказываний произвольная либо по жребию, если кто-нибудь потребует. Прошу.
Курдюков (свистящим шепотом). Я протестую!
Иван Давыдович. В чем дело?
Курдюков. Он же не выбрал! Он же должен сначала выбрать!
Наташа (глядясь в зеркальце). Ты полагаешь, котик, что он выберет смерть?
Все, кроме Курдюкова и Феликса, улыбаются.
Курдюков. Я ничего не полагаю! Я полагаю, что должен быть порядок! Мы его должны спросить, а он должен нам ответить!
Иван Давыдович. Ну, хорошо. Принято. Феликс Александрович, официально осведомляемся у вас, что вам угодно выбрать: смерть или бессмертие?
Белый как простыня, Феликс откидывается на спинку стула и в тоске хрустит пальцами.
Феликс. Объясните хоть, что все это значит? Я не понимаю!
Иван Давыдович (с досадой). Все вы прекрасно понимаете! Ну, хорошо… Если вы выбираете смерть, то вы умрете, и тогда голосовать нам, естественно, не будет надобности. Если же вы выберете бессмертие, тогда вы становитесь соискателем, и дальнейшая ситуация подлежит нашему обсуждению.
Пауза.
Иван Давыдович (с некоторым раздражением). Неужели нельзя обойтись без этих драматических пауз?
Наташа (тоже с раздражением). Действительно, Феликс! Тянешь кота за хвост…
Феликс. Я вообще не хочу выбирать.
Курдюков (хлопнув себя по коленям). Ну, вот и прекрасно! И голосовать нечего!
Иван Давыдович (с ошарашенным видом). Нет, позвольте…
Наташа. Феликс, ты доиграешься! Здесь тебе не редколлегия!
Павел Павлович. Феликс Александрович, это что? Шутка? Извольте объясниться…
Курдюков. А чего объясняться? Чего тут объясняться-то? Он же этот… гуманист! Тут и объясняться нечего! Бессмертия он не хочет, не нужно ему бессмертие, а отпустить его нельзя… Так чего же тут объясняться?
Наташа (взявшись за голову). Ой, да перестань ты тарахтеть!
Иван Давыдович. Вы, Феликс Александрович, неудачное время выбрали для того, чтобы оригинальничать…
Павел Павлович. Вот именно. Объяснитесь!
Курдюков. А чего тут объяс…
Иван Давыдович обращает на него свой мрачный взор, и Курдюков замолкает на полуслове.
Феликс. Я в эту игру играть не намерен.
Наташа (нежно). Это же не игра, дурачок! Никак ты свой рационализм преодолеть не можешь. Убьют тебя — и все. Потому что это не игра. Это кусочек твоей жизни. Может быть, последний.
Курдюков. А что она вмешивается? Что она лезет? Где это видано, чтобы уговаривали?
Наташа (указывает пальцем на Феликса). Я — за него.
Курдюков. Не по правилам!
Наташа. Пусть он тебя удавит, а я ему помогу.
Курдюков хватается за лицо руками и с тоненьким писком съезжает по стене на пол.
Павел Павлович. Магистр, а может быть, Феликс Александрович просто плохо себе представляет конкретную процедуру? Может быть, нам следует ввести его в подробности?
Иван Давыдович. Может быть. Попробуем. Итак, Феликс Александрович, когда вы выбрали бессмертие, вы тотчас становитесь соискателем. В этом случае мы утверждаем вашу кандидатуру простым большинством голосов, и тогда вам с господином Курдюковым останется решить вопрос между собой. Это может быть поединок, это может быть жребий, как вы договоритесь. Мы же, со своей стороны, сосредоточиваем свои усилия на том, чтобы ваше… э-э… соревнование… не вызвало нежелательных осложнений. Обеспечение алиби… избавление от мертвого тела… необходимые лжесвидетельства… и так далее. Теперь процедура вам ясна?
Феликс (решительно). Делайте что хотите. В «шестой лишний» я с вами играть не буду.
Павел Павлович (потрясенный). Вы отказываетесь от шанса на бессмертие?
Феликс молчит.
Павел Павлович (с восхищением). Господа! Да он же любопытная фигура! Вот уж никогда бы не подумал! Писателишка, бумагомарака!.. Вы знаете, господа, я, пожалуй, тоже за него. Я — консерватор, господа, я не поклонник новшеств, но такой поворот событий! Или я ничего не понимаю, или теперь уже новые времена наступили наконец… Хомо новус?
Курдюков (скулит). Да какой там хомо новус! Что вам, глаза позалепило? Продаст же он вас! Продаст! Для виду сейчас согласится, а завтра уже продаст! Да посмотрите вы на него! Ну зачем ему бессмертие? Он же гуманист, у него же принципы! У него же внуков двое! Как он от них откажется? Феликс, ну скажи ты им, ну зачем тебе бессмертие, если у тебя руки будут в крови? Ведь тебе зарезать меня придется, Феликс! Как ты своей Лизке в глаза-то посмотришь?
Наташа (насмешливо). А что это он вмешивается? Что он лезет? Где это видано, чтоб отговаривали?
Курдюков (не слушая). Феликс! Ты меня послушай, я ведь тебя знаю, тебе же это не понравится. Ведь бессмертие — это и не жизнь, если хочешь, это совсем иное существование! Ведь я же знаю, что ты больше всего ценишь… Тебе дружбу подавай; тебе любовь подавай… А ведь ничего этого не будет! Откуда? Всю жизнь скрываться, от дочери скрываться, от внуков… Они же постареют, а ты нет! От властей скрываться, Феликс! Лет десять на одном месте — больше нельзя. И так веками, век за веком! (Зловеще.) А потом ты станешь такой, как мы. Ты станешь такой, как я! Ты очень меня любишь, Феликс? Посмотри, посмотри повнимательнее, я — твое зеркало.
«Трудно быть богом». Наверное, самый прославленный из романов братьев Стругацких.История землянина, ставшего «наблюдателем» на планете, застрявшей в эпохе позднего средневековья, и принужденного «не вмешиваться» в происходящее, экранизирована уже несколько раз — однако даже лучший фильм не в силах передать всего таланта книги, на основе которой он снят!..
«Счастье для всех, и пусть никто не уйдёт обиженным!» Знаковые слова…Шедевр братьев Стругацких.Жёсткая, бесконечно увлекательная и в то же время бесконечно философская книга.Время идёт…Но история загадочной Зоны и лучшего из её сталкеров — Рэда Шухарта — по-прежнему тревожит и будоражит читателя.
Романы Аркадия и Бориса Стругацких, вошедшие в этот том, составляют легендарную трилогию о Максиме Каммерере, разведчике, прогрессоре и сотруднике КОМКОНА-2.
XXI век — эпоха перемен... В этот мир окунается космонавт Иван Жилин, навсегда возвратившийся на Землю, где его ждут «хищные вещи века».
Блистательная книга русских фантастов, ставшая бестселлером на многие годы и настольным справочником всех учёных России. Сверкающие удивительным юмором истории мл.н.сотр. Александра Привалова воспитали не одно поколение русских учёных и зарядили светлой магией 60-ых годов мысли и чаяния многих молодых воинов науки.В книге присутствуют иллюстрации.
«Полдень, XXII век». Центральное произведение знаменитого цикла братьев Стругацких о мире будущего. Шедевр отечественной (и мировой) утопической фантастики, выдержавший проверку временем — и сейчас читающийся с таким же удовольствием, как и десятилетия назад. Роман, который сами авторы называли книгой о «Светлом, Чистом, Интересном мире».
…Даже одно доброе дело может кардинально изменить мир к лучшему; а когда доброта становится привычкой, от этого выигрывают все. Ну а что случится спустя двести десять добрых дел, вы поймете сразу после того, как перед вашими глазами проплывут финальные титры. Или последняя строка этой книги.
В провинциальном городке кинолюбитель затеял съемку документального кино о школьном учителе литературы и его выпускниках: «Лариков три года их лепил. Духовно, понимаешь ли… Любопытно — чего вылепил».
Вокруг княгини Ольги сплетаются судьбы воинов и князей, холопов и свободных, росичей и варягов, сына Святослава и внука Владимира. И жизнь становится легендой…
Последний оплот капиталистов отгородился от мира смертоносной электромагнитной стеной. За ней шумят заводы, день и ночь изготовляя ядовитые газы. На помощь рабочим-подпольщикам и их юным друзьям Джиму и Тому страны Советов посылают небывалый ракетный аппарат «Таран»… Забытый киносценарий или «кинороман» Д. Мухи и классика советского кино Л. Лукова, создателя знаменитого фильма «Два бойца», написан в традиции советской героической фантастики и впервые переводится на русский язык. Эта книга продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций советской авантюрно-фантастической прозы 1920-х гг.
«Окраина» и «Рай для правоверных» – киносценарии «для чтения», две романтические истории, построенные по испытанному принципу: опасные приключения и счастливый конец.
Перед Вами – сценарий художественного фильма «Прирожденные убийцы», написанный на тот момент молодым и подающим надежды сценаристом Квентином Тарантино.Молодая парочка, Микки и Мэллори, будто пытаясь подражать легендарным бандитам – Бонни и Клайду, колесит по Америке и безжалостно отправляет на тот свет всех, кто попадается на пути. Чем больше эти двое обожают друг друга, тем сильнее ненавидят весь остальной мир. За ними охотятся. Их хватают. Но ситуация складывается так, что у кровавых плохишей появляется еще один шанс повеселиться...Несмотря на обилие сцен насилия, этот сценарий Тарантино представляет собой едкую (но далеко не всеми увиденную) сатиру на издержки демократии, зависимость массового сознания и тотальную девальвацию устоявшихся моральных ценностей. .
«Машина желаний» киноповесть (киносценарий), один из вариантов «Пикника на обочине».В центре повествования — драматический и психологически убедительный образ «сталкера», неплохого, но запутавшегося паренька, на свой страх и риск, совершающего смертельно опасные вылазки в так называемые «зоны Посещения» — места транзитных посадок таинственных пришельцев, оставивших после себя множество непонятных артефактов. Именно последние составляют горький хлеб сталкеров (за нежданными инопланетными дарами нелегально охотятся все — от ученых до военных и криминальных структур).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Счастье для только что вышедшего из тюрьмы сталкера в том, чтобы вести к Комнате других. На этот раз он ведёт Профессора (Гринько), исследователя-физика, и Писателя (Солоницын) в творческом и личностном кризисе. Они трое проникают через кордоны в Зону. Сталкер ведёт группу осторожно, окружным путём, прощупывая путь гайками. Флегматичный Профессор ему доверяет. Скептичный Писатель наоборот, ведёт себя вызывающе, и, похоже, не слишком-то и верит в Зону и её «ловушки», хотя встреча с необъяснимыми явлениями его несколько переубеждает.
Первый вариант сценария, наиболее близкий к повести «Понедельник начинается в субботу».