Пять лет повиновения - [47]

— Я понимаю. Но сколько это будет продолжаться?

— Я даю мои сбережения моему другу. Он вкладывает их для меня.

Теперь она пыталась убедить менеджера в том, во что так долго старалась поверить сама.

— Если не секрет, куда он их вкладывает? Это биржа или акции? — В его голосе слышалось подозрение.

— Я не очень в курсе. Сегодня днем я увижусь с ним и все выясню. Он сказал, что удачно вложил деньги. Я не сомневаюсь.

Ее лицо говорило об обратном.

— Но где же ваши доходы, мисс Хоукинс? — спросил мягко менеджер.

— Я спрошу его.

— Вы сообщите мне?

Она кивнула в ответ, хотя не знала, сможет ли сообщить ему хоть что-нибудь. Допрос был закончен. Она поднялась и пошла к выходу. Уже в дверях банкир вдруг снова окликнул ее:

— Он и в самом деле ваш настоящий друг, этот джентльмен? Вы доверяете ему?

Мисс Хоукинс залилась румянцем — это и был невольный ответ.

— Ну что ж, будем на связи, мисс Хоукинс.

Он еще взывал к ее здравому смыслу, потому что и в самом деле искренне сочувствовал ей. За долгие годы работы в должности заведующего отделением банка в разных частях страны он достаточно перевидал таких вот обманутых стареющих дам. Обычно их надували и оставляли нищими «настоящие джентльмены», знавшие толк в игре на бирже. Сценарий всегда был один и тот же. Банкир начинал замечать неожиданно таявшие сбережения стабильного и надежного клиента и назначал встречу. (Точно такую же, как состоявшаяся только что.) Затем каждую неделю он подводил итог, и так до тех пор, пока уже и считать-то было нечего. Дальнейшие встречи с клиентами становились бессмысленны. Прямые и жесткие вопросы и увещевания по поводу денег только окончательно добивали и так уже измотанную жертву. Всю эту грустную историю он знал наизусть. Дама сделала ставку на последний глоток любви. Ее акции неминуемо падали. Несчастная, в отчаянии силясь удержать ускользавшую надежду на возможное продолжение отношений, отдавала все. Она была разорена. Сейчас на счету у мисс Хоукинс еще оставалось пятьсот фунтов. Если ее траты останутся прежними, то он непременно увидит ее уже в течение ближайших трех месяцев. Дальше не имело смысла думать на эту тему и продолжать прокручивать в голове и так ясную историю; он набрал телефон жены.

Мисс Хоукинс накрыла столик для чая, не забыв поставить стаканы и бутылку портвейна. Разрешила себе внушительный глоток сладкого успокоительного. Когда раздался звонок, все вопросы, словно вражеская армия, собрались на кончике ее языка, готовые ринуться в атаку. Когда она открыла дверь, войска униженно отступили. Брайан опять был в своем видавшем виды костюме их первой встречи. Это было лишним доказательством того, что он выполнил данные ей обещания и деньги явно не утонули в его кармане. Конечно, он был беден, как и она. Она жалела его.

— С Новым годом! — улыбнулась она.

— И вас тоже с Новым годом!

— Кажется, это будет хороший год, — сказала она безо всякой надежды.

— Вы говорите так всегда, каждый год.

Он, конечно, знал, к чему она ведет каждый раз. И каждый раз он делал вид, что не понимает ее намеков. Он сидел на кушетке, пока она суетилась на кухне с обычными приготовлениями перед встречей. Его глаза бездумно скользили по комнате. До отвращения знакомые стены. На столике ненавистный бисквит, не покидающий его желудок от встречи до встречи. Бутылка густого, сладкого портвейна, который, видимо, стал для нее обязательным атрибутом перед расставанием с кучкой серебряных монеток. Сахарница с сукразитом, будто засиженная мухами, вся в желто-коричневых каплях чая. Брайан вдруг с нежностью вспомнил сухой херес, сладости и все милые штучки на столике Виолетты. Да, бедная мисс Хоукинс не знала вкуса ни в чем, в ней попросту отсутствовал класс. На глаза ему попались жалкие горстки монет — все, что она могла позволить себе из своих ничтожных накоплений. Почему-то все это смущало и нервировало его. Под бутылкой портвейна увидел пятифунтовую банкноту. Очевидно, мисс Хоукинс решилась перейти к другой категории — радостное и неожиданное событие. Он уже представлял себе перспективы ее движения по всем позициям меню — там ведь было достаточно блюд, возбуждавших аппетит. И кто знает, может, она смогла бы стать его лучшим клиентом. Поднялся — задернул шторы. Зажег свечи на столике. Он был к ее услугам.

Прежде чем уйти с кухни, она еще раз прочитала приказ дневника, который и так вертелся у нее на языке. Кусочек бисквита и глоток портвейна чуть отодвинули сложные вопросы назад, к горлу. Вернулась в гостиную. Брайан будто услышал эхо ее еще не успевших вырваться наружу слов. Невольно поежился.

— Я хотела бы вас кое о чем спросить, Брайан.

Вот оно. Нужно выиграть немного времени. Он попросил еще сахара. Болтая ложкой в жидком чае, подумал, что разумнее самому начать неприятный разговор — тогда он сможет контролировать ситуацию и затуманит ее глупую голову.

— Но прежде, пока я не забыл, я хотел сообщить вам о ваших сбережениях.

Она чуть не выронила из рук чашку. Ее благодарности не было предела!

— Я купил на них акции жестяной компании. Мой друг, большой профессионал на бирже, рекомендовал вложить деньги именно в эти ценные бумаги. Они очень устойчивы и надежны и к тому же поднимаются в цене.