Пять имен. Часть 1 - [64]
И тут мы с Лянхаб мрачнеем синхронно, потому как кофе — это хорошо, но жить в кофейне неудобно. Заходим туда, забиваемся за столик в углу и начинаем думу думать, пока Геп Туберр нам черный лесной берет.
— Да, — говорит Лянхаб, — надо, етить-колотить, с Гепочкой поговорить. Может, он что посоветует. Хотя, тудыть, он ведь только встречает, и живет на вокзале, наверное. От поезда до поезда.
— Все равно поговорить надо. Или хотя бы еще раз бумажки в сумке поищи. Может, сейчас найдутся.
Лянхаб опять в поиски с головой уходит, а я про себя Киола предпоследними словами вспоминаю, вместе с подарочками его. Недавно он мне неразменный блок сигарет подарил. Там всегда одна пачка остается. Только никогда не знаешь, какая. Бывает, оттуда «Ротманс» вываливается, а бывает — «Беломор», или сигареты «Друг». Есть у меня подозрение, что сорт сигарет от настроения Киола зависит. А он в последнее время рефлексии и депрессии подвержен, вот и коплю дома пачки Беломорканала. Недавно даже «Прима» появилась, это Киол, наверное, опять с Врестой ненаглядной своей поссорился. И знает же — ничего хорошего от божества стервозности не дождешься, но все равно любит и ссорится.
Пока мы обе своим занимались, Геп нам кофе принес. А себе какао. Я смотрю на него изумленно: кто же в кофейнях какао пьет? Но молчу: уж больно лучезарно улыбается. Даже возникает желание очки темные надеть.
Лянхаб, мрачная как сам Ксар-Сохум, закрывает сумку и утыкается в чашку с кофе. Потом говорит смущенно, умеет она это:
— Гепочка, тудыть, а ты нам жилище тут найти не поможешь, вечности так на три-четыре?
— Нет, — говорит Геп Туберр, продолжая улыбаться, — не помогу. Я ведь божество приезжающих и встречающих. А божества живущих и ищущих жилье — это совсем другие сущности. Я сейчас вообще какао допью и исчезну, дела потому что.
Я давлюсь кофе, Лянхаб вообще какой-то странный квакающий звук издает, и обе мы смотрим на Геп Туберра с таким изумлением и тоской, что он даже лучезарность свою выключает временно:
— Простите, это действительно вне моей компетенции. Правда, могу вас к другу своему отправить. Поживете у него пока. А там уже разберетесь.
И пишет нам на бумажке что-то. У меня в голове мысль начинает бродить, и нашептывает в ухо изнутри, что фонарный столб — не худший вариант, если задуматься. Да и Урюпинск — не Ксар-Сохум. Я мысль пинками в глубь сознания загоняю и на Геп Туберра смотрю. А он Лянхаб бумажку протягивает и в воздухе растворяется. Хорошо, хоть улыбки своей по традиции чеширской нам не оставил. И без нее тошно.
Лянхаб на меня глазами квадратными смотрит, я — на нее. Потом мы вдвоем глядим на бумажку.
А там почерком красивым две строчки:
Касавь,
улица Иилян, 2
— Может еще кофе попьем? — спрашиваю я, пытаясь лицу радостное выражение вернуть.
— Да… не помешает, — отвечает Лянхаб, изо всех сил стараясь не перейти в рабочий режим, по глазам судя.
Я кофе приношу, сажусь, пачку сигарет к себе тяну и вижу, что на столе пепельницы больше нет.
— Лянхаб, — спрашиваю. — А где пепельница?
— Тут, — говорит она, улыбаясь, и на сумку косится.
— Нельзя в день появления пепельницы из кофейни воровать, — очень медленно говорю я, стараясь не перейти в ее рабочий режим. — Примета плохая.
— Зато пепельница хорошая.
4
Гуляем мы с Лянхаб по Ксар-Сохуму. Прохожих останавливаем, пытаемся про улицу Иилян у них выспросить. Они только плечами жмут недоуменно и в разные стороны света посылают. Уже и поесть раза три успели и городом налюбоваться до изжоги. Красивый он, но мрачный. В Ксю-Дзи-Тсу солнце всегда светит, домики маленькие, одноэтажные, по ночам фонари горят зеленые, деревья растут, гремлины по улицам бегают, хоть и не существует их. А здесь сплошь и рядом ранняя готика, все темное, высокое, в небо стремится. Кафешки, наоборот, в подвалы запрятаны, пять минут будешь по лестнице спускаться, прежде, чем поешь. А небо над этим всем висит, и время от времени тучами вниз падает, к самой земле. Охотится, наверное.
Лянхаб рассказывает, как она сюда первый раз ездила, лет сто назад:
— Ну да, я тогда с Гепой познакомилась, мать его так. У него как раз смена заканчивалась, он меня встретил, а я его потащила пить вино из фонтана Истины. А, итить, ты же не знаешь, это фонтан самый достоприметный в Ксар-Сохуме, из него вино круглосуточно льется, красное сухое. Кстати, надо будет спросить, если уж не можем улицу эту злосчастную найти, едрена вошь, так хоть вина попьем.
Я головой киваю, а сама по сторонам смотрю. Прохожие тут такие же, как и сам город — красивые, но далекие очень. Хотя и смотрят, вроде, с интересом, и злобы на лицах нет.
— Вот, а потом сам Гепа, тудыть, как третий ковшик залпом выпил, потащил меня по всем своим знакомым и друзьям. Ночью все у кого-то собрались, едрен. Кто-то ящик вермута белого притащил, а дальше я, мать, вообще ничего не помню. Я со всеми с утра по новой знакомилась. Но вот Гепу помню. И еще, как же его, вот ведь, мы же с ним пять раз на брудершафт пили…
— А ты зачем вообще сюда ездила? — спрашиваю я, поеживаясь под очередным заинтересованным взглядом. Все-таки очень они странные тут, словно бы и не прохожие, а мороки какие-то. Может быть, тут где-то божество мороков живет, вон в том, например, доме, с круглым окном под крышей?..
«Герои Лены Элтанг всегда немного бездомные. Место обитания, ощущение домашности им заменяет мировая культура. Можно сказать, что они с парадоксальной буквальностью воплощают мандельштамовскую формулу о том, что эллинизм – это печной горшок». Так отозвался критик Игорь Гулин об одном из текстов автора. Новая книга Элтанг продолжает традицию: это не только классический роман о русском писателе, попавшем в опасную историю на чужой земле, и не только детективная драма, в которой есть преступление и наказание.
События нового романа Лены Элтанг разворачиваются на итальянском побережье, в декорациях отеля «Бриатико» – белоснежной гостиницы на вершине холма, родового поместья, окруженного виноградниками. Обстоятельства приводят сюда персонажей, связанных невидимыми нитями: писателя, утратившего способность писать, студентку колледжа, потерявшую брата, наследника, лишившегося поместья, и убийцу, превратившего комедию ошибок, разыгравшуюся на подмостках «Бриатико», в античную трагедию. Элтанг возвращает русской прозе давно забытого героя: здравомыслящего, но полного безрассудства, человека мужественного, скрытного, с обостренным чувством собственного достоинства.
Как любой поэт, Лена Элтанг стремится сотворить свою вселенную, которая была бы стройнее и прекраснее нашей, реальной (не скажу справедливей, поскольку справедливость — вещь вряд ли существующая за пределами облегченной беллетристики). Ей это удается. Правда, эта вселенная построена по особым, едва ли применимым в жизни законам; иными словами, за красоту приходится платить. Так: но счет оплачен автором романа. Герой «Побега куманики» стоит в очереди в вечность за своими родичами: князем Мышкиным, Годуновым-Чердынцевым, учеником школы для дураков, пассажиром поезда Москва-Петушки.
Рассказ вошёл в антологию эротической прозы, готовящуюся к изданию в АСТ. Сокращенная версия печаталась в толстом литературном журнале, с вырезанными откровенными сценами.
«Сказки города Ноли» впервые были опубликованы в антологии «Русские инородные сказки» (составитель Макс Фрай), вышедшей в издательстве «Амфора» в 2004 году.
«…ворота "каменных кленов" были заперты, и вокруг не было ни камней, ни кленов — только обожженные ежевичные плети на стене, сложенной из неровных кусков песчаника, суровая римская кладка: такому дому никакой пожар не страшен… "постоялый двор сонли" — было выбито на медной табличке, под ней висела еще одна — побольше, из белой жести: «осторожно, во дворе злые собаки», на нижней табличке кто-то мелко приписал красным фломастером: "и злокозненные змеи"».Дебютный роман Лены Элтанг «Побег куманики» вошел в шорт-лист премии Андрея Белого и «Национального бестселлера», а критики назвали его «лучшим русским романом последних лет».
«Хроники Хазарского каганата» — фантастическая притча о том, как мог бы развиваться наш мир, если бы он пошел другим путем. Книга состоит из трех частей, связанных друг с другом, но эта связь обнаруживается в самом конце повествования. Книга рассматривает насущные вопросы бытия, основываясь на выдуманном Хазарском каганате. Дожившем до наших дней, сохранившем — в отличие от наших дней — веротерпимость, но при этом жестко соблюдающем установленные законы. Вечные проблемы — любовь и ненависть, жизнь и смерть, мир и война — вот тема «Хроник».
Книга о геополитике, ее влиянии на историю и сегодняшнем месте Украины на мировой геополитической карте. Из-за накала политической ситуации в Украине задачей моего краткого опуса является лишь стремление к развитию понимания геополитических процессов, влияющих на современную Украину, и не более. Данная брошюра переделана мною из глав книги, издание которой в данный момент считаю бессмысленным и вредным. Прошу памятовать, что текст отображает только субъективный взгляд, одно из многих мнений о геополитическом развитии мира и географическом месте территорий Украины.
Достигнув эмоциональной зрелости, Кармен знакомится с красивой, уверенной в себе девушкой. Но под видом благосклонности и нежности встречает манипуляции и жестокость. С трудом разорвав обременительные отношения, она находит отголоски личного травматического опыта в истории квир-женщин. Одна из ярких представительниц современной прозы, в романе «Дом иллюзий» Мачадо обращается к существующим и новым литературным жанрам – ужасам, машине времени, нуару, волшебной сказке, метафоре, воплощенной мечте – чтобы открыто говорить о домашнем насилии и женщине, которой когда-то была. На русском языке публикуется впервые.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
Перед нами роскошная литературная игра, каких давно уже не было. Не мистификация, не пародия, не просто изящная стилизация, скорее остроумная и мастерски исполненная попытка еще раз написать “Героя нашего времени”, да так, будто вошедший в школьную программу и потому более-менее общеизвестный оригинал то ли вовсе никогда не существовал, то ли, напротив, сформировал лицо русской литературы на века, стал своего рода обязательным каноном, зная о существовании которого, невозможно, да и не нужно писать как-то иначе.Макс Фрай.
Сказки у нас не заканчиваются и никогда не закончатся. Со временем тексты становятся лучше, а авторов — больше, и вообще все только начинается. Всегда, каждый день, в любую минуту все только начинается, а вы и не знали небось.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.