Маттес (горячо, обиженно). Да просто с ним поговорил. Просто поговорил!
Матушка Ролофф (качает головой). Ой, не верю я что-то. Ладно, будь по-твоему… (Достает из-под передника бутылку «Балканского огня», ставит на стол.) Я вот тоже теперь на простоквашу перешла! А вы выпейте на здоровьечко! (Бросив на бутылку взгляд, уходит.) А все же винцо славное, и польза от его!..
Ангелика (смотрит на Маттеса, виновато отводящего взгляд). Тогда доставай рюмки.
Маттес (удивленно смотрит на нее, растерянно). Ангелика?.. (Вдруг все осознав, говорит как в трансе.) Теперь я чувствую!.. Я знаю!..
Ангелика. Что? Что ты чувствуешь, что ты знаешь?
Маттес (обнимает ее). И ты это знаешь!
Ангелика (растерянно). Нет-нет! То есть да! (Смешавшись.) И как это случилось! Силы небесные!
Пастор (входит, когда Маттес и Ангелика целуются). Силы небесные? (Вздыхает.) Если б я мог на них надеяться!.. Но у этих двоих первый же отпрыск будет таким же проклятым язычником, как все его предки!.. (Поворачивается спиной к целующейся паре и поправляет портрет Карла Маркса. Изумляется, отступает на шаг и торжествующе кричит.) Маттес! Смотри! Наконец-то он висит прямо!
Занавес
