Пьяная Россия. Том 1 - [34]

Слуга дождался, когда она дочитает и повел рукой, торжествуя и чему-то страшно радуясь:

– А во время пьянок можно много чего и для себя стащить!

– Стащить? – переспросила она с ужасом и пролепетала. – Мне надо за вещами съездить домой!

– Ну, конечно! – кивнул он. – А завтра, с утра и приступишь!

Она кивнула, покинула комнату, дом, пробежала бегом через сад, придерживаясь середины дорожки, главным образом, опасаясь змеи.

По щекам ее текли слезы:

– Служанка, – бормотала она, – служанка!

В агентстве по найму слуг для богатых, куда она примчалась на попутках, ее поняли. Хозяина ее тут же обозвали скупердяем и сумасшедшим, оказалось, что слуги у него не задерживаются, он их ни во что не ставит, а работы наваливает столько, что куда там Золушке… Оплата труда опять-таки смехотворна, ну что такое триста долларов для нашего дорогого в полном смысле этого слова, времени?

Однако, девушка расстроилась и плакала вовсе не из-за оплаты или работы, а из-за отношения:

– Даже имени моего не спросил, – жаловалась она, комкая носовой платок, – а ведь меня Аленой зовут.

И добавила, как будто это что-то значило:

– Аленушкой!

В агентстве для нее подобрали новых хозяев, нормальных деловых, занятых бизнесменов. И оказавшись в цивильном мире сухих разговоров о бирже и торговых сделках, она и думать позабыла о первом неудачном опыте знакомства с работой служанки. А через полгода все произошедшее ей показалось сном, тем более, иногда ей действительно снился крокодил в бассейне и большая гадюка, распластавшаяся на полу голубой залы…

Параллельный мир

Накануне Аркашка много пил и проснулся, чувствуя себя хуже некуда. Осторожность, с которой он приподнял голову от подушки, дрожащие руки, хриплый голос, которым он позвал на помощь, все говорило за то, как ему плохо. На его зов никто не отозвался, никто не посочувствовал ему и он сам, спотыкаясь и пошатываясь, потащился на кухню, к холодильнику. Только после хороших глотков огуречного рассола, осмотрелся.

Кухня была ему не знакома. Люська, его жена, не слишком много времени уделяла чистоте. Грязная газовая плита, потому была обыкновенным делом. Гора не мытых тарелок с облаком из мелких мушек, вроде бы, никогда из раковины и не исчезала. Люстру с разбитым плафоном, он сам разбил как-то по пьяни, всегда светила голой лампочкой.

Но тут… он потряс головой, все, допился, привет! Плафон, беленький, чистенький, висел на прежнем месте, будто Аркашка и не разбивал его никогда. Газовая плита сияла невероятной белизной. А раковина-нержавейка вызвала у него приступ паники своей неподкупной свежей чистотой.

Аркашка сел, машинально ощупал стол, еще лет двадцать назад, он сам выломал небольшую щепку и любил во время бесконечных застолий с Люськой, поглаживать эту щербинку пальцами. Щербинка его успокаивала. Однажды, он нащупал в ней таракана и вознегодовал. Никто, орал он, не имеет права посягать на его щербинку в столе, даже таракан. Люська тогда сильно, до икоты, хохотала, а он, горячо ее ненавидя, никак не мог придти в себя.

Щербинку он нащупал. Вцепился пальцами, успокаиваясь. Сделал вдох-выдох. И вспомнил, тут, что последние дни его были заполнены ожиданием. Ему снились странные сны, где он оказывался на улице и никак не мог отыскать собственную квартиру. А, если и находил, всякий раз обнаруживал, что на его жилплощади живут чужие люди и стоит чужая мебель. Просыпаясь в холодном поту, он жутко переживал и много пил, чтобы залить горе.

И вот теперь… Аркашка затравленно оглядел чистую кухню. Заглянул в холодильник и обалдел. В холодильнике наряду с банкой рассола были какие-то продукты, такие, ну, одним словом, он их не знал…

Аркашка взял большую палку копченой колбасы, голову сыра, прижал к груди и ошалело потряс головой, вдыхая незнакомые запахи. Как они с Люськой жили? Как все: два-три хвоста минтая в морозилке; синяя курица, из которой Люська умудрялась сварить суп на обед и нажарить вместе с картошкой на ужин; несколько трехлитровых банок с солеными огурцами на закуску и опохмел; кусок ливерной колбасы, которую они оба использовали вместо паштета на ломоть от батона. Ну, иногда появлялись пельмени, иногда банка сметаны, бывало сливочное масло на блюдечке с голубой каемочкой. Но чаще в холодильнике лежала бутылка столичной водки и стоял бидончик жигулевского пива. Вечной была только банка дурно пахнущего растительного масла, на котором поджаривались макароны с луком, лук в данном случае должен был перебить запах масла.

В Москву за продуктами они с Люськой не ездили, не на что было. И тушенку с колбасой пробовали разве что в гостях, куда их довольно редко приглашали какие-нибудь дальние родственники, близкие все уже давно от них отвернулись, кому нужны пьяницы?.. Правильно, никому!

Аркашка потянулся к холодильнику, зная, что посреди изобилия продуктов, на которые он без слез смотреть не мог, он пропустил главное. Бидончик пива был полон.

Налил себе стакан, выпил, подумал, почесал свой бок, и только приподнялся было осмотреть квартиру, как щелкнул дверной замок и кто-то вошел. Он так и замер со стаканом пива в руке. Послышался стук туфель об пол и кто-то босиком пошел на кухню. Он напрягся, вспоминая свои сны, готовый драться и победить, ежели чего…