Путинбург - [39]

У него в офисе не было секретарши, он чурался незамужних сотрудниц. Точнее сказать, обычных женщин. Но всей душой тянулся к бабам с криминальной аурой. Я потом расспрашивал его бывших любовниц. Скажем так: Рома имел своеобразные привычки и комплексы. Вел себя как школьник с учительницами. Ну да ладно. Речь ведь не об этом.

Мама у Ромы работала стоматологом в тюрьме. Сначала обычным, а потом главным в Петербурге по зэковским зубам и протезам. Так что рос Роман в полном достатке. Сменив фамилию Бейлинсон на Цепов, наш герой не без протекции мамы поступил в Высшее училище МВД, потом дослужился до капитана тюремных войск. Завел знакомства в обоих мирах. Без сожаления уволился изза какого-то мутного скандала и интриг, поработал в военном НИИ и решил заняться охранным бизнесом. Мы с ним познакомились именно на этой теме. В 1994 году вся российская элита четко делилась на тех, кто охраняет, тех, кого охраняют, и тех, кто нуждается в охране. Я нуждался. Программа «Вавилон» вдруг ни с того ни с сего взлетела на вершины телерейтинга, появились могущественные друзья и не менее могущественные враги. А тут внезапно возникли серьезные проблемы у охранной фирмы «АСБ», которая принадлежала американцам и в которой работали телохранители, обученные в США. Потребовалось срочно перевести свою охрану в другую фирму, чтобы бойцы могли пользоваться легальным оружием. По-моему, я даже тендер объявил, сказав в эфире, что мы ищем такое предприятие. Рома, услышав это по телевизору, за десять минут доехал до моей студии с готовым договором.

— Я тебе дам бесплатно пятерых телохранителей, у них будет связь, две машины, оружие. Ты только должен их кормить, с зарплатой я сам разберусь, — сказал Цепов.

— Спасибо, Роман, — ответил я. — Но личный состав у нас есть, нам нужно только официальное право на оружие. И я совершенно не заинтересован в том, чтобы ваши сотрудники были в курсе всех моих встреч, дел и вообще…

— А ты не так прост, — сказал Цепов. — Ладно, но в таком случае ты сам им плати. Мне не надо, я богатый. Пошли лучше пообедаем. Угощаю. Что ты так смотришь на мои ботинки? Это кожа пеликана, из Новой Зеландии привезли пацаны. Клево сверкают, да? Ручная работа. Пять штук баксов стоят. Хочешь, подарю? (Возможно, это был не новозеландский пеликан, а южноафриканский страус, кайман, броненосец или какой другой мексиканский тушкан.)

Он любил все блестящее: телевидение, власть, кино, шоу-бизнес, лакированные туфли, золото и чистенькие иномарки. Деньги его практически не интересовали.

Рома любил дарить подарки. У меня в ящике редакционного стола лежали Ромины позолоченные зажигалки, гравированные «зиппы», модели пистолетов, какие-то бесконечные сувениры с символикой «Балтик-Эскорта», вилки и ножи, часики с кристаллами Swarovski, диски с песнопениями григорианских монахов, пули от бронебойных винтовок и еще какая-то блестючая дрянь, которую Роман чуть ли не силой запихивал мне в карманы при каждой встрече, как сорока прячет в своем гнезде все, что сверкает на солнце.

Он был неимоверно хвастлив, щедр и прост. Как Карлсон. Он жил на крышах[245], таскал меня на всякие свои встречи и терки, знакомил с героями питерского криминально-ментовского нутра, получая невероятное удовольствие от того, что на него смотрят с интересом. У тебя нет пропеллера, Малыш? Это не беда! Полетели со мной, держись крепче! Я тебе ТАКОЕ покажу!

Он никогда не скрывал всю пищеварительную систему новой российской власти, в которой существовал как солитер в коровьем желудке. Глянь, вот сюда поступает трава. Здесь она переваривается. В этой части бродит. Здесь всасывается. А туда нам не надо, там прямой путь в задницу. И деньги для него были вареньем. Он их тратил. На блестяшки. Когда наследники пытались раздербанить его имущество, оказалось, что Рома гол как сокол. Все, что осталось от его блестящей карьеры, — коллекция часов, подаренных разным людом на дни рождения. Богатые часики, сверкающие брюликами, с гравировками от даривших. Мало кто захочет купить такой сувенир: «Дорогому Роману от К. К. Я.[246]». Или «от ВСК(б)[247]». Или «от преданного Дерипаски». Или просто «от друзей». Совершенный неликвид.

На тесном диванчике в Ромином кабинете сиживали многие. Будущие генералы, будущие (и бывшие) зэки, кровавые убийцы, главари банд, чеченские суфии, герои и авторы «Бандитского Петербурга», нынешние лидеры непримиримой оппозиции и даже он, главный клиент «Балтик-Эскорта», будущий лидер нации. Ну а что такого? Рома имел огромный оборот денег, влияния, добра, зла и блеска. Он к 1995 году контролировал весь игорный бизнес, все назначения в ГУВД Санкт-Петербурга, дилеров Volvo в нескольких городах.

Цепов не владел бесчисленными казино. Они были под тамбовскими, под Мирилашвили, под пермскими и частично под ворами. Но лицензии контролировала мэрия. И Контора хотела как минимум видеть потоки бабла. Ошибаются сегодня бесчисленные авторы разоблачающих текстов, считающие, что в те годы была организованная Конторой криминальная система. Это все от наивности. Система всегда самоорганизовывалась, как река, текущая сквозь холмы и низины, по равнинам и болотам. Только вместо воды — всепрожигающее расплавленное золото. И нет у реки хозяина. Можно только перекрыть русло, попытавшись пустить поток в обход, создать резервуар, выкопать канальчик к своей делянке. Контора была таким же актором процесса, как и все остальные силы. Чуть слабее в средствах и методах, чуть сильнее в информации и некоторых оргнавыках. Цепов оказался в нужное время в нужном месте. Задачу, которую перед ним ставил его главный клиент, он понимал просто: сдерживать баланс криминальных сил в Петербурге девяностых и не давать никому нарушать сложный паритет конкурирующих сил.