Путин. Замковый камень российской государственности - [69]

Поэтому, как ни парадоксально, в цивилизационно-эпохальном плане функция Путина в обобщенном виде — завершить решение этих задач. Либо он их решает — либо эпоха продолжится в своих новых фазах подъёмов и спадов, дочерних революций (во Франции за указанный период — кроме материнской революции 1989 года их было около пяти: 1815, 1830, 1848, 1870, 1871) и, соответственно, контрреволюций и реставраций.

По сути Путин это в значительной степени понимает, что и выразилось и в его предвыборных статьях, и в его инаугурационных указах. Но на сегодня он имеет свои ограничения, мешающие ему в его действиях.

Часть из них — субъективная:

• он всё еще верит в рыночную экономику;

• он не решается твёрдо встать на сторону большинства и тех, кто готов его поддерживать;

• он не верит в тех, кто готов в него верить;

• он не решается отстранять тех, кто вреден для него самого, и привлекать тех, чьи цели совпадают с провозглашёнными им целями, кто готов поддерживать его, имея в виду не то, что можно получить от этого сегодня, а то, что останется после.

Но есть и объективная часть ограничений. Путин пришёл к власти не в результате многолетней борьбы и не во главе партии своих приверженцев, и, собственно, сам он к этой власти не стремился и её не хотел. Но когда она ему досталась, принял на себя не столько даже власть — власти в 1999 году просто не было, а символическое получение её от бывшего президента означало почти политическую гибель, — принял ответственность.

В книге братьев Стругацких «Парень из преисподней» есть строки: «Ты ведь Бойцовый Кот, Гаг?.. — Так точно! — Гаг приосанился. Бойцовый Кот есть боевая единица сама в себе, — в голосе сухопарого зазвенел уставной металл, — способная справиться с любой мыслимой и немыслимой неожиданностью, так? — И обратить ее, — подхватил Гаг, — к чести и славе его высочества герцога и его дома!»

Вот что, кстати, делать, если вы поклялись держать в руках Щит и Меч, защищая святое для вас Дело, но те, кто призвал к нему, — предали или разбежались… Те, от кого вы ждете команд, — на связь не выходят либо отдают явно невнятные распоряжения. А те, кто говорит, что не предал и утверждает, что Делу верен, ведут себя столь неадекватно и нелепо, что остаётся гадать: то ли они провокаторы, то ли полные идиоты?

Когда ты не знаешь, кто рядом: не доверяющий единомышленник или завоевывающий доверие враг? А тот, кто ищет связи с тобой, — то ли действительно связной Центра, то ли занявший его место агент гестапо…

Он был своим среди чужих и чужим среди своих.

И никакой способной поддержать «партии большевиков», и никакого «вооружённого и организованного пролетариата», способного стоять насмерть и раз за радом посылать по мобилизации в борьбу новые и новые полки. А в остальном — как тогда (только в переносном смысле): «Со всех сторон блокады кольцо, и пушки смотрят в лицо».

Задача Путина — завершить полосу пертурбаций. То есть — завершить Революционную эпоху. Но это значит довести Революцию до конца.

Сто лет назад два человека брали на себя ответственность решения проблем, стоявших перед Россией, — и решали они одни и те же проблемы: земельный вопрос, рабочий вопрос, национальный вопрос. Одним был Столыпин. Вторым — Ленин.

Столыпин хотел решить эти проблемы, примирив большинство и меньшинство, имущих и неимущих, вступил в конфликт с обеими сторонами, проблемы не решил — и сам погиб. И тогда их решил Ленин — чётко встав на сторону большинства. И теми методами, без которых, возможно, ещё можно было обойтись в 1910 году, но уже нельзя было обойтись в 1918-м.

Путину сто лет спустя и применительно к иным проблемам нужно делать тот же выбор: примирение непримиримых — или принятие стороны большинства. Путь Столыпина — путь поражения и гибели, открывающий путь тем самым «великим потрясениям», без которых хочется обойтись, или путь Ленина, путь управления этими потрясениями, их минимизации и победы.

В решении проблем такого значения всегда есть те, кто в их решении заинтересован — массы, и те, кому хорошо и без их решения — большая часть элиты. Массы интуитивно в целом сегодня за Путина. Элиты — в значительной степени против.

Но имеющаяся интуитивная поддержка масс в значительной степени ими же не доведена до степени осознанной выношенной позиции. То есть деидеологична. Есть задачи решения проблем — но нет идеологии и стратегии решения проблем. Идеология — это ценности и цели. Для поддерживающего сегодня Путина большинства цели — не определены, ценности — размыты. Как размыты на сегодня и представления о желаемых политических идеалах.

Чтобы исполнить свою Функцию, Путину нужно, не имея своей партии, — опереться уже не на пассивную, а на активную поддержку масс. Актуализировать её и энергетизировать. Для этого нужно то или иное идеологическое начало. Причём начало патриотизма для этого недостаточно. Патриотизм — это желание блага стране, но само благо при разных идеологических подходах будет выглядеть по-разному.

Синтез, тем более глубинный идеологический синтез этих сил, — невозможен, и попытка его сконструировать способна лишь поссорить их между собой: особенно «красных» и «белых», которые могут сойтись в оценках роли Сталина (как позитивной) и Горбачёва (как негативной), но, скорее всего, никогда не сойдутся в оценке роли самодержавия в новой истории России и Николая Второго, равно как в оценке Революции 1917 года и Ленина, Свердлова и других культовых фигур советской власти.