Путин. Замковый камень российской государственности - [67]

Учитывая широко распространившееся в мире среди миллиардеров и миллионеров веяние благотворительности, представляется, что можно найти очень серьёзных и влиятельных, чрезвычайно богатых людей, которым их коллегам было бы сложно отказать в просьбе создать российский благотворительный технологический фонд. При этом ключевым моментом должно стать то, что средства в этот фонд должны вносить все, кто получил сверхдоходы на приватизации и на работе с государством. Причём распоряжаться этим фондом, вероятно, должно не государство, а какие-то другие структуры. Подобный опыт можно посмотреть в Америке в эпоху создания университетов.

Конечно, важным являются вопросы налогообложения компаний третьей технологической волны, работающих в рамках Третьей производственной революции, включая «закрывающие» технологии. Принципиально, с некоторыми доработками, для этих целей вполне может подойти режим «Сколково». В этом случае проекты, несомненно, послужат во благо России.

При желании можно найти и ещё немалое количество вполне легитимных, строго соответствующих общепринятой мировой практике принципов и способов финансирования «русского чуда XXI века».

Сергей Черняховский. Функция Путина

Как обеспечить консолидированную поддержку со стороны общества

Решение практических — и в то же время стратегических задач, стоящих сегодня перед Россией, — требует обеспечения консолидированной позиции и поддержки общества.

Притом что на сегодня оно ценностно и идеологически расколото, как по отношению к идеологическим постулатам и символам, так и по отношению к тем или иным периодам российской истории: дореволюционному и советскому.

Задача и возможность консолидации и преодоления этого раскола — роль политического лидера, в данном случае Путина, тем более что на сегодня он остаёется самым популярным политическим деятелем страны.

Основной принцип деятельного политического согласия: нельзя детерминировать себя прошлым — нужно детерминировать себя будущим.

Те, кто идентифицируют себя в большей степени с досоветским периодом — «белые», и те, кто идентифицирует себя в основном с советским периодом — «красные», никогда не сойдутся между собой в оценке основных культовых эпох того времени, в идеологических постулатах и в методологии.

Но они сойдутся друг с другом, как и с «трёхцветными», в признании, что суверенитет России — по определению приоритетен, что «рыночная парадигма» в XXI веке порочна и бессмысленна, что Россия должна иметь сильную и современную армию, авиацию и флот, передовые технологии и должна тем или иным путем восстановить свою территориальную целостность в границах минимум 1985 года и зоны влияния, оговорённые Потсдамской конференцией 1945 года. А также в том, что в стране должно быть создано постиндустриальное производство и сама она должна быть социальным государством.

В этом отношении задача Путина, необходимая для решения основных задач завершения эпохи, — это создание подобного политического союза, включающего в себя две составные.

Первая — восстановление единства истории. Вторая — конструирование единства целей.

И это не только желаемая задача, но и реальная возможность, потому что в том или ином виде эти постулаты заложены им в его предвыборных программных статьях и инаугурационных указах.

Поставленные в них задачи таковы, что не могут быть выполнены без восстановления сильной роли государства в жизни общества. Это значит, что функционально нужен своего рода политический союз, коалиция тех, кто является сторонником сильной роли государства.

Но сами они — разъединены и расколоты. Причём не только организационно — но и идеологически. В своих пристрастиях к тем или иным политическим моделям и историческим периодам.

На сегодня картина пристрастий к тем или иным политическим идеалам и моделям выглядит примерно так: сторонниками нынешней политической модели являются примерно 22 % граждан. Сторонниками оппонирующей ей постмодернистской «западной модели» — порядка 16 %. 11 % — это сторонники «традиционализма», считающие целесообразным восстановление монархии (при этом лишь половина из них — 6 % — всерьез выступают за возвращение изгнанной в годы революции династии). И наибольшее число 36 % — являются сторонниками советской политической модели, существовавшей до катастрофы конца 1980-90-х гг.

Условно говоря, в нынешней России 11 % — «белых», 16 % — «голубых», 22 % — «трёхцветных» и 36 % — «красных». Большинства нет ни у кого. И оно возможно лишь в некоем союзе или коалиции. Причем, что особо нужно отметить, — серьёзное большинство нельзя создать никакой комбинацией, исключающей «красных»: даже если представить себе маловероятную коалицию «белых», «голубых» и «трёхцветных» — она насчитала бы лишь 49 %, то есть, дав относительное большинство, она не дала бы твердого и абсолютного.

Ясно, что в сегодняшних условиях в первую очередь опора Путина — сторонники нынешней власти, «трёхцветные», но их — лишь 22 %. Большинство можно иметь только при соединении с ними 36 % «красных». Вдвоём они уже имеют 58 %, устойчивое абсолютное большинство, и могут обойтись без других членов коалиции. Если в этот союз добавляются «белые» — данный «этатистский политический союз» набирает более двух третей сторонников — 69 % и, опираясь на него, можно проводить любой прорывной курс.