Путин. Замковый камень российской государственности - [43]

Безусловно, они начались. Всё то, что удалось стронуть Путину с мёртвого места, развернуть в сторону исторической «нормы» Русской цивилизации, — всё это шаг за шагом, градус за градусом делает его олицетворением вечной России. И всё это, как можно надеяться, — свидетельства необратимости совершаемых процессов.

Средства, вкладываемые в оборонный комплекс, возрождаемые и создаваемые заново оборонные заводы, запланированное построение за десять лет 400 межконтинентальных баллистических ракет, 8 ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, 20 многоцелевых подводных лодок, 50 боевых кораблей, 100 военных космических аппаратов, 600 современных самолётов, 1000 вертолётов, более 70 комплектов ракетных комплексов различных систем и т. д. и т. д. — всё это весомая программа перевооружения страны. И этот выбор — свидетельство необратимости путинского разворота. Не случайно конфликт, приведший к отставке главного проводника неолиберальной политики Кудрина, этого наследника Чубайса во власти и любимца банковского интернационала, давшего ему звание «лучшего министра финансов», был связан именно с возрождением оборонного комплекса. Это тот портал национальной экономики, который был первым выведен из-под опёки неолибералов, поскольку оборонка слишком очевидно выпадает за рамки компетенции ограниченных догматиков-главбухов. Этот «кусок» Путин вывел из-под юрисдикции «Вашингтонского консенсуса», вырвал из пасти западных банкиров, которые через Кудрина и К^о выводили из России капиталы, подвампиривали спящего исполина, не давали ему очнуться.

Следующую порцию капиталов, которые Путин отказывается оставлять в транснациональных банках, он направляет на строительство транспортной инфраструктуры — это долгожданная победа над монетаристами, о которой изборцы мечтали уже давно и требование которой формулировали из года в год.

С 2013 года Путин наложил запрет чиновникам, госслужащим, депутатам и судьям на зарубежные счета и активы. Этот запрет — ещё одно свидетельство необратимости происходящего разворота.

В этом же году начались проверки некоммерческих «иностранных агентов», что является важнейшим решением, направленным на отсечение тех финансовых потоков, с помощью которых США привыкли формировать свою политику «мягкой силы», в критический момент переходящую в «цветные» революции.

Путин пока мало сделал на ниве восстановления патриотизма в образовании и воспитании, но он заговорил об этом, в его словах ощущалось понимание масштаба стоящих задач, а результатом этих слов уже стало создание новых госструктур.

Путин поручил сформировать единый учебный курс русской истории с канонической трактовкой её целостности и непрерывности, с уважением ко всем её этапам — это тоже знак разворота, хотя исполнители данного замысла пока ему не вполне соответствуют.

Путин заговорил и о контроле над Интернетом, который используется творцами ментальных вирусов не в меньшей мере, чем грантопотребляющие НКО.

Путин объявил о союзе с Церковью и защите религиозных чувств верующих от глумления, а также обещал защищать институт семьи от «крестоносцев» ювенальной юстиции.

Он перестаёт лицемерить в отношениях с квазицерквями и шабашами западной цивилизации: новоявленным духовным орденом международных правозащитников, в своё время громивших СССР, разветвлённой сектой «зелёных» и борцов с потеплением, повсюду используемых их хозяевами для расправы с политическими конкурентами, миссионерскими сообществами других культов политкорректной глобализации. Яснее всего он противостоит революционной диктатуре Сексуального Интернационала, этой ЛГБТ-Инквизиции, которая подчиняет своему контролю страну за страной.

Перечисленного уже достаточно для того, чтобы русские государственники и патриоты видели в Путине своего союзника, на деле осуществляющего консервативную смену курса.

Тем не менее, несмотря на всё вышесказанное, экономика страны остаётся в значительной степени вне того консервативного разворота, черты которого стали столь явственными в последние годы. В этом пункте мы подходим к самому уязвимому месту нашего героя. (И нам остаётся надеяться, что эта уязвимость в скорейшем времени испарится.) Вся экономика, исключая оборонный сектор, — как будто заповедная зона, куда Путину до поры до времени заказан путь. Это экономика офшорной элиты, большинства из тех 110 миллиардеров, которые, по оценкам Credit Suisse, владеют 35 % всех национальных богатств страны. И поэтому, даже когда Путин написал перед выборами о создании госкорпораций, он как будто оправдывался перед «смотрящими» от мирового капитала, оговариваясь, что «ни о каком подавлении частной инициативы речь не шла — её в этих секторах просто не было. Ошибочно на основании нашей работы по собиранию, реструктуризации и предпродажной подготовке активов делать выводы о разрастании госкапитализма» («Ведомости», 30.01.2012). И это говорилось в предвыборной статье. С кем полемизировал Путин? Можно было подумать, что его избиратели — это сто миллионов кудриных и гонтмахеров, оспаривающих право и священный долг власти на инвестирование в собственную страну и производство.