Путин. Внедрение в Кремль - [18]

Хасбулатов с Руцким даже специально написали письмо премьер-министру Страны кленового листа и попросили депортировать Романюху на родину, однако им было отказано.» [99]

Примеры можно было бы приводить еще, но пора делать кое-какие выводы (а примеры еще, к сожалению, будут позже).

По мере рассмотрения истории различных известных уголовных дел невольно стало бросаться в глаза, что уж больно часто в нашей стране возбуждаются громкие уголовные дела, а главные обвиняемые успевают выехать за границу, и перспектива их наказания остается довольно туманной. Конечно, режим въезда-выезда из страны стал довольно свободным.

Но профессионалы сыска и следствия знают, что не все так просто. Во-первых, оформление выезда все равно идет какое-то время. Во-вторых, и это самое важное, по наиболее важным делам задействуются оперативно-разыскные возможности, которые позволяют еще до применения меры пресечения контролировать передвижение кандидата на арест. Срывы, конечно, могут быть. Но уж больно часто это происходило.

Если очень захотеть, то можно почти всегда предотвратить выезд за границу кандидата в арестанты (как, например, было с Александром Никитиным и многими другими) или добиться выдачи из заграницы (как, например, было с красноярцем Анатолием Быковым и другими).

Но в ряде случаев создается впечатление, что соответствующие правоохранительные органы (вероятно, с согласия высших должностных лиц) создают возможность для выезда фигурантов некоторых громких уголовных дел. А потом, естественно, начинается кивание на заграницу, которая не выдает. Побойтесь бога, а хотят ли в нашей стране, чтобы их выдали? Может быть, такая имитация правосудия некоторых вполне устраивает. Может быть, их выезд за границу стал своеобразной сделкой, никак не предусмотренной действующим законодательством.

Однако вернемся от общих рассуждений об особенностях российского правосудия к судьбе конкретного человека. Следствие по собчаковским делам шло спокойно. Контора писала, бумаги подшивались. 26 марта 1998 года следователи Генпрокуратуры РФ провели обыск в квартирах известных журналистов Санкт-Петербурга — Р. Линькова и Л. Амброниной — помощников депутатов Госдумы Г. Старовойтовой и Ю. Рыбакова. Изъяты документы, связанные с деятельностью Чубайса и Собчака.

14 сентября 1998 года (т. е. после назначения премьер-министром Примакова) Генпрокуратура России возбудила уголовное дело в отношении бывшего мэра Санкт-Петербурга А. Собчака. Дело было связано с махинациями строительной фирмы «Ренессанс», которой покровительствовал Собчак.

«Сам Собчак так вспоминает о первых шагах Путина в Москве: «Вскоре я узнал, что буквально в эти же дни в Москве президентом решался вопрос об утверждении в должности руководителя Федеральной службы безопасности моего бывшего первого заместителя В. Путина, который много лет работал вместе со мною.

Многим московским чиновникам и влиятельным лицам из президентского, правительственного и парламентского окружения очень не хотелось этого назначения. И тогда в ход пошел прием косвенной компрометации из-за отсутствия других компрометирующих материалов. Новый виток моего «дела» и связанной с этим кампанией клеветы и травли лучше всего характеризует политические нравы, царящие в стране, и состояние российских правоохранительных органов, используемых в качестве дубинки с политическим подтекстом» [100].

Бедного Собчака защищала его супруга, но так защищала, что сама попала под преследование. 28 октября 1998 года в отношении супруги экс-мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, депутата Госдумы Людмилы Нарусовой было возбуждено уголовное дело по статье «клевета». Такое решение принято по результатам проверки, проведенной Генпрокуратурой РФ в связи с утверждениями Л. Нарусовой о связях следователей по «делу Собчака» с криминальными структурами. Соответствующее заявление Л. Нарусова сделала после сообщения о том, что Генпрокуратура возбудила в отношении ее мужа уголовное дело по обвинению в получении взятки. Собчак по-прежнему числился свидетелем по делу о коррупции в городской администрации Санкт-Петербурга и не соглашался вернуться в Россию из Франции, куда уехал еще в ноябре 1997 года. Так и тянулось одно следствие за другим.

А тем временем Собчак даже из заграницы вел определенную политическую линию. 11 января 1999 года партия «Демократическая Россия», которую возглавляла Галина Старовойтова, пополнила свои ряды новым членом. Бывший мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, находящийся во Франции, 4 января прислал по факсу заявление с просьбой включить его в партию и 8 января был принят в члены «ДемРоссии» партийной организацией Восточного административного округа Москвы.

Политические реверансы Собчака словно не волновали следствие. 26 апреля 1999 года Генпрокуратура России приступила к предъявлению обвинений новым «фигурантам» по «делу Собчака» — уголовному делу о злоупотреблениях в мэрии Санкт-Петербурга. Обвинение в должностных злоупотреблениях и взяточничестве предъявлено бывшему главе администрации Дзержинского района Петербурга, ставшему затем руководителем городской миграционной службы Сергею Тарасевичу. Собрались предъявлять аналогичные обвинения целой группе лиц, занимавших высокие посты в городской администрации в то время, когда ее возглавлял Анатолий Собчак. Обвинение в злоупотреблениях готовились предъявить и самому Собчаку, находящемуся тогда во Франции.